Единый. Главный и сложный самый

В этом году школяры в целом справились с ним неплохо. А сто баллов на ЕГЭ “заработал” 51 выпускник — небывалый за все годы эксперимента результат. Согласно обнародованным позавчера данным Федерального центра тестирования по числу “стобалльников” Чувашия — на втором месте в стране. Да и по общим результатам ЕГЭ наша республика входит в группу лидеров. Но не все так просто с единым государственным. Анализируя результаты экзаменов, директор центра тестирования Владимир Хлебников заметил, что в регионах “сохраняется возможность злоупотреблений в ходе сдачи ЕГЭ”, но при этом “фиксация нарушений — явление крайне редкое”. А как обстоят дела у нас?

Испокон веку повелось: власти сочиняют законы и правила, изобретательные граждане придумывают, как их обходить. Не стал исключением и появившийся несколько лет назад единый экзамен. Как только не изощрялись пытливые умы: пробовали заранее узнать задания тестов, подобрать пароль к компьютерным программам. Но слабое звено ЕГЭ оказалось совсем в другом…

Эти два письма пришли в редакцию почти одновременно.

“К сожалению, в систему образования вместе с нужными реформами внедрилось и то ложное и безобразное, что подделывается под них, — пишет бывшая учительница, живущая в одном из райцентров республики. — В первый год, когда объявили ЕГЭ, многие учителя испугались. И неудивительно: их долгие годы учили бояться результатов. То аттестация, то долгожданная российская награда (иначе не дадут ветерана)… Вот и начали некоторые лихорадочно искать выход: как улучшить результаты экзамена? И нашли! Сложилась схема: записка ученика — ответ учителя — возвращение записки к хозяину. И все это через операторов, коридорных наблюдателей и родителей. Одни “окунулись” в это грязное дело с удовольствием, другие против своей воли, третьи не смогли устоять перед просьбой родителей. Можно ли тут говорить о честности, объективности оценок?! Способный ученик в вуз и без ЕГЭ поступит. А единый экзамен стал лазейкой для самых ловких и наглых.
Приведу один пример. Родители ученицы Х., идущей на золотую медаль, к ЕГЭ подготовились основательно: сняли кабинет в соседнем здании, посадили туда двух математиков, вооружились все сотовыми. О каком “золоте” знаний у выпускницы может идти речь, если 50 процентов заданий ей выполнила учительница? А девочка хвасталась перед одноклассниками, что к ней вернулись все записки…
Я и себя чувствую виноватой. И единственное, что могу сделать — сказать честно: никаких ЕГЭ не надо! Они очень унижают достоинство учителя, дергают нервы родителей и ломают сознание подрастающего поколения: ага, если можно обманом добиться желаемого, то отчего бы не вооружиться этим на всю жизнь?”

Своими грустными впечатлениями от экзаменов поделилась и выпускница из совсем другого района:

“До базовой школы мы добирались школьным автобусом, в котором родителей было больше, чем самих выпускников, — рассказывает она. — Почти у всех — сотовые телефоны. Здание школы “охраняла” милиция. На первый взгляд, все как положено. Моя аудитория была на втором этаже. Как только мы зашли, все стали звонить и сообщать номер кабинета. Чуть позже раздали задания. И опять звонки. У кого не было телефонов, передавали записки через операторов. А потом сидели и ждали ответы.
Правильные ответы можно было просто купить (1500—2000 руб.). И деньги-то небольшие, но они составляют наш семейный бюджет за месяц. И как было обидно и мне, и другим ребятам, кому финансы не позволяли сдать экзамен на “5”, у кого нет связей, кто все учил, но из-за волнения наделал на экзамене ошибок.
По-моему, для всех условия должны быть одинаковыми. А так получается — одним все, другим ничего. Сама-то идея ЕГЭ, может, и хорошая, но в России никогда на этот счет не будет справедливости”.

Письма эти не анонимные, указаны в них и конкретные адреса. Но ни фамилий, ни школ мы называть не будем. Людей подводить не хочется, да и нарушителей за руки не поймать — поезд, увы, ушел. Вопрос в другом: знает ли руководство образовательного ведомства республики о том, что творится в школах?

— Да, такие сигналы поступают и к нам, — говорит заместитель министра образования Чувашии Светлана Петрова. — Идут они примерно с 2003 года, когда уже точно определилось слабое звено в системе ЕГЭ. Казалось бы, механизм был продуман четко: секретные пакеты, строгий компьютерный контроль на стадии обработки результатов экзамена. Подвели, как обычно, люди...

— Можно назвать и районы, откуда чаще всего поступают жалобы, — продолжает Светлана Владимировна. — Это — Аликовский, Батыревский, Ибресинский, Комсомольский, Яльчикский, Янтиковский. В этом году были звонки о подсказках в чебоксарских школах.

Повод насторожиться дают и сами итоги экзамена: разве может быть, что в небольшой школе результаты ЕГЭ лучше, чем в столичном лицее? Все это мы берем на заметку. И — принимаем меры. В прошлом году в ряд районов, имеющих в “активе” и жалобы, и подозрительно высокие оценки, вместо внесенных в списки учителей-наблюдателей на ЕГЭ выехали независимые эксперты из Чебоксар. О “рокировке” в райцентрах не знали — замена произошла в день экзамена. В итоге оценки по ЕГЭ в тех школах оказались гораздо ниже, но и — объективней. Такие же независимые бригады работали у нас и в нынешнем году. Результаты их работы мы сейчас обобщаем и обязательно сообщим.

Увы, как видим, нынешняя система контроля на все сто не срабатывает. К каждой школе, к каждому классу независимых инспекторов не приставить: в министерстве говорят, что на это не хватит ни людей, ни денег. А постфактум доказать нарушения в ходе экзамена почти невозможно. Кто подтвердит их — учителя, которым в районе жить? Или родители?

Итак, о махинациях на единых экзаменах знают, с ними борются, но система “шпаргалок на вынос” (удивительно схожая во всех районах!) по-прежнему живуча. Что ж остается — заявить, что ЕГЭ себя не оправдал, и вернуть все на круги своя? Однако так ли безгрешна была старая система? Вспомним прежние годы. Разве и тогда на школьных экзаменах не подсказывали “избранным”, не вытягивали тех, кто шел на медаль? И только ленивый, пожалуй, не обсуждал коррупцию в вузах, не называл примерные суммы взяток для поступления на тот или иной факультет. А не будет ЕГЭ — денежные “взносы” опять потекут к членам приемных комиссий (как это и происходит в тех вузах страны, где единый экзамен не вступил в силу).

Что касается грустных уроков для подрастающего поколения… Жаль, конечно, что порой ЕГЭ демонстрирует ребятам весомость не знаний, а нужных связей и толстого кошелька. Но не секрет —подобные уроки школяры получают гораздо раньше выпускного экзамена. Разве ж не видят они, к примеру, что многие педагоги совсем по-разному относятся к девочке Маше, дочке санитарки, и к мальчику Васе, чей папа-спонсор купил школе телевизор и видеомагнитофон. В этом-то кого винить?

Высокие чиновники, пять лет назад начинавшие эксперимент с единым экзаменом, утверждали: новшество поможет оценить знания ребят. По сути же, ЕГЭ дал оценку и порядочности взрослых, стал мерилом общего уровня нашей правовой культуры. Это ведь у законопослушных иностранцев если нельзя — так нельзя. У нас же, если нельзя, но очень хочется, то можно…

И все же, несмотря на огрехи, единый экзамен хоронить рано, считают в нашем педагогическом ведомстве. Минусы есть. Но плюсов — больше. И о них уже говорилось не раз. О том, к примеру, что сейчас вместо двух экзаменов выпускникам достается один, — а это ли не бережет в итоге родительские нервы и кошельки? И о новых перспективах для талантливой молодежи: за четыре года ЕГЭ число наших выпускников, поступивших в университеты Москвы, Питера, Казани, выросло почти вчетверо. Кстати, абсолютное большинство этих ребят учатся, успешно сдают сессии, подтверждая тем самым, что их былые оценки по ЕГЭ со знаниями не расходятся. И еще один момент. В начале этого года Минобразования провело опрос об отношении к ЕГЭ среди учеников выпускных классов и первокурсников местных вузов. Итог: три четверти молодых респондентов “проголосовали” за единый экзамен.

С учителями — иная ситуация. Что греха таить, повод не любить единый экзамен у них есть. Ведь на местах нередко судят так: раз у твоих учеников результаты по ЕГЭ неважные, — значит, и работаешь ты в лучшем случае на троечку. Хотя сами по себе оценки эти — не основа для поощрения или наказания педагога, а повод задуматься о том, что и как можно изменить к лучшему. Но все же пугает ЕГЭ большей частью тех учителей, кто не хочет перестраиваться на новый лад. Или — не может. Не так давно школьных педагогов, приехавших на переподготовку в республиканский институт образования, усадили решать задания ЕГЭ. И иные учителя-предметники не справились с тестами даже на “тройку”.

Ну а в борьбе с махинациями на ЕГЭ одними десантами инспекторов явно не обойтись. Уже пробовали привлечь в помощь милицию, явно нелишней будет и поддержка прокуратуры. Да и сами организаторы ЕГЭ ломают головы, как можно усилить контроль. Обсуждался, в частности, такой вариант: менять в школах не наблюдателей, а… самих учеников. Выпускников из Аликовского района отправлять, к примеру, в Янтиковский, из Батыревского — в Шемуршинский. Правда, просчитали все, прикинули по затратам — вышло пока дороговато.

Было и другое предложение: пусть те выпускники, что в вузы поступать не собираются, сдают ЕГЭ в своих районах. А остальных повезут на экзамен в столицу. В “чужом” месте да при стечении людей отработать привычную систему подсказок куда сложней, чем в родном районе. Не случайно сигналов о нарушениях на втором, вузовском этапе ЕГЭ за все годы почти и не было.

Конечно, еще вопрос — изменится ли результат от перемены мест слагаемых. Но в любом случае раз уж система образования у нас объявлена открытой, закрывать глаза на проблему нельзя. Оба пришедших к нам письма переданы на контроль министру образования. И редакция, и министерство готовы принять и другие сообщения. Желательно — не анонимные (обещаем — имя автора останется в тайне), и не те, что нацелены лишь на решение личных конфликтов. В конце концов единый экзамен нашим школьникам сдавать и в следующем году, а слабые звенья надо знать заранее.

Можно ли аннулировать результаты ЕГЭ в отдельно взятой школе, если во время экзамена были допущены нарушения? Как ни странно, в положении о порядке проведения ЕГЭ об этом ничего не сказано.

Впрочем, сама возможность отмены в документе предусмотрена, но — только в пользу школьника. Если, к примеру, задания тестов были некорректны или же ученик плохо почувствовал себя на экзамене, он может подать апелляцию и пересдать ЕГЭ в резервный день.

Как сообщили в Минобразования Чувашии, теоретически аннулировать результаты “нечестного” экзамена можно, но вопрос этот должен решаться лишь на уровне федерации. В нашей республике за пять лет таких прецедентов не было. Да и в целом по стране они единичны. Слишком уж хлопотен процесс, и потом можно “с водой из купели выплеснуть и младенца” — обидеть выпускников, которые ЕГЭ сдавали честно.

В мае - июне этого года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос об отношении россиян к единому государственному экзамену.

Как выяснилось, знают о ЕГЭ три четверти россиян (77 проц.). Из них 48 проц. получили информацию о новой форме сдачи государственных экзаменов из СМИ, а 40 проц. респондентов в возрасте 18-24 лет отмечают, что им самим или членам их семей приходилось иметь дело с этой системой. Наименее известен единый экзамен в Москве и Санкт-Петербурге: здесь с ним сталкивались на практике 22 проц. респондентов,

К замене вступительных экзаменов в вузы на ЕГЭ, сдаваемый в школе, относятся скорее положительно 40 проц. опрошенных, скорее негативно – 26 проц. В Москве и Санкт-Петербурге доля противников ЕГЭ наиболее велика - около 34 проц. В других населенных пунктах отношение к новой системе более позитивно.

Наиболее важными положительными аспектами новой системы россияне считают обеспечение равных возможностей для одаренных учеников из регионов для поступления в престижные вузы страны (25 проц.), упрощение процедуры поступления в вузы в целом (21 проц.), а также уменьшение коррупции на стадии поступления в вузы (среди респондентов 18-24 лет – 27 проц.). Главные же риски при переходе к ЕГЭ, полагают опрошенные, - нивелирование индивидуальных особенностей учащихся (24 проц), формальность, поверхностность проверки знаний и усиление коррупции при сдаче экзаменов в школе (22 проц.).