Завозин понял, что море продано

Южный Урал, (16:09) 30 сентября 2005 г.

Убийство уполномоченного представителя главы администрации области на Ириклинском водохранилище Олега Завозина показало, как далеко зашли браконьеры Ириклы.

  Смотрю видеокассету, на которой Олег Николаевич проводит рейд по браконьерским точкам Ириклы. Дело происходит в конце зимы. Ирикла закована льдом, слепящий снег, абсолютно белая, седая голова Завозина сливается с этим зимним фоном. Невдалеке около лунок "припарковался" браконьерский вагончик. Из него выскакивает мужик в шапке-ушанке, бежит к проверяющим.

  - Ей-богу, я только сторож! - клянется он. - Да в чем дело, мы тут спокойно полгода стоим!

  Завозин железным голосом требует показать документы. Выясняется, что даже лицензии ни у этого товарища нет, ни у его хозяина.

  - Да вы же знаете, от кого я стою и кто разрешил! Эта точка одного сотрудника горздравотдела Орска.

  - Вагончик убрать, - непререкаемо говорит Завозин, - а с вами мы еще разберемся…

  - Олег Николаевич очень круто взялся. Ему были даны действительно большие полномочия на Ирикле - все, кроме личной охраны, от которой он все равно бы отказался, - говорит председатель Ириклинского поссовета В. О. Рязанов. - А на кону стоят огромные деньги. В последние годы, как говорится, государево дело (ловля, переработка, продажа рыбы) отдали в частные руки. Ирикла стала  поистине золотой нивой для браконьеров. Я вот вам что скажу: уже сейчас ее судьба будет решаться отнюдь не здесь и, возможно, не на уровне области, а намного выше. Убийство представителя администрации - это вызов криминала именно ей. Если серьезно наводить здесь порядок, то нужно, как минимум, вводить отряд ОМОНа.

  То, что криминал на уникальном Ириклинском водохранилище зашел слишком далеко, "Южный Урал" писал в прошлом году. Тогда многие говорили, что ситуация складывается полуфронтовая. Пока не прогремели выстрелы и не начала литься кровь, ее надо в корне менять. Администрация области начала ее менять, но, видимо, недооценила всей опасности.

  Об уникальности Ириклы еще говорят по инерции, с большой натяжкой. Сейчас это утверждение справедливо только в отношении его географического положения - эдакое чудо, рукотворное море в степи, выходы известковых скал, изумительная чистота воды, о которой многие водоемы страны могут только мечтать. Несколько лет назад водохранилище считалось уникальным и по рыбным запасам - местного леща знали даже в Москве. Официальная добыча доходила до тысячи тонн в год в основном ценных пород рыб, запреты на вылов во время нереста действительно соблюдались. Да не так, как сейчас, - в самый нерест все браконьерствуют, делая хорошую мину при плохой игре: дескать, ловим мы "сорную", окуня всякого, а его можно. "Под окуня", якобы обознавшись, вычерпали всего рипуса. Бедолага выродился. Раньше ставили сети с ячеей 30 - 36 мм, теперь 24 - 26 мм. Директор нерестово-выростного хозяйства Н. А. Иванников говорит, что проверяющие, бывало, изумляются, глядя на икру: до чего мелкая.

  Все тут обмельчало, кроме браконьеров. Их можно легко вычислить по регистрации автомашин в ГИБДД - каждый год меняются иномарки. Цены на рыбу сильно подскочили. Если в прошлую весну (во время нереста!) килограмм доходил до 3 рублей (рынки Орска, Новотроицка, Гая были завалены ей по 6 -10 рублей за килограмм), то теперь 20 - 35. Если посчитать, что в сутки рыбак вылавливает 200 кг, то чистой выручки у него получается 4 тысячи в сутки. Причем каждый лицензиат (только в прошлом году их было 32, теперь около 50) имеет по пять нелегальных помощников-"рабов". Прибавьте сюда всех рыбаков хозяйств, и выйдет: Ириклу сегодня "обрабатывает" полутысячная армия. Воспроизводством занимается одно нерестово-выростное хозяйство, да и у того опускаются руки: в данных условиях это все равно что выращивать баранов для стаи волков…

  Когда в конце прошлого года администрация области передала полномочия Олегу Николаевичу Завозину, многие его отговаривали:

  - Николаич, да ты сам голову в петлю суешь!

  Прямо как таможенника Верещагина в "Белом солнце пустыни": "Хорошая жена, дом, работа - что еще надо, чтобы спокойно встретить старость?"

  Но для Завозина Ирикла была чем-то большим, чем просто объектом, требующим наведения порядка. Он прибыл сюда, на комсомольскую стройку ГРЭС, молодым парнем. Тогда здесь стояли одни палатки да вагончики. Тут встретил свою жену Надежду, с которой прожил 33 года, вырастил двоих благополучных детей. В рыбинспекции проработал 25 лет.

  Жена, Надежда Иосифовна, рассказывает: "Такого специалиста еще поискать. У него огромная библиотека по ихтиологии, про каждого малька он мог часами мне читать лекции - заслушаешься. К коммерции, которой мы занялись несколько лет назад, душа у него не лежала. Поэтому ее я взяла на себя".

  Завозины первыми в поселке открыли торговые точки. Сначала дела шли хорошо, но теперь их заведения не выдерживают конкуренции. Одних баров в небольшом Энергетике 16, несчетное количество точек с одинаковым шоколадно-сигаретным набором. Пришлось в последнее время сворачиваться. Так что "коммерческая" версия убийства Завозина отпала почти сразу, тем более что своими заведениями глава семейства занимался постольку поскольку.

  В день убийства он вернулся с совещания в Орске, поездил с женой по делам и уже поздно вечером пошел закрывать магазинчик "Моряна".

  - Мы хотели это сделать вместе, - рассказывает Надежда Иосифовна, - но он, как чувствовал, отвез меня домой.

  Продавщица "Моряны", сдав ему выручку - 650 рублей, попросила  подбросить ее до дома. Олег Николаевич, открывая машину, крикнул:

  - Ну, поехали!

  Женщина метнулась за курткой, которую оставила в магазине, и вдруг услышала несколько хлопков как бы от петард, которыми балуются мальчишки.

  …Олег Николаевич лежал на крыльце, он был мертв. Четыре пули в голову, шею, ключицу не оставили ему ни одного шанса. Стреляли почти в упор.

  "…Когда я прибежала, он все еще лежал там, накрытый курткой. Я села рядом. Вокруг суетились люди, я не видела ничего. Даже того, что стою в луже крови, - говорит Надежда Иосифовна сквозь слезы. - Представляете, ему сделали два гроба (один оказался не по размеру) и две оградки. Не знаю, кто принес вторую. Люди говорят - плохая примета. Все запуганы, все молчат. Вряд ли кто согласится занять должность Олега…"

  Версий убийства, как обычно, проверялось много. Делали обыск даже у начальника рыбинспекции Александра Сагитовича Темирджанова. Говорят, он так оскорбился, что по рыбинспекции был объявлен бойкот. Но что тут такого? Допрашивали всех - от жены до продавщиц, а с начальником рыбинспекции, все знали, Завозин не ладил. Похороны рыбинспекция (где он проработал 25 лет!) демонстративно проигнорировала, а те два инспектора, которые разделяли взгляды Завозина, поддерживали его реформы и, естественно, пришли проводить в последний путь, в данный момент  находятся на грани увольнения (по последним данным, один все-таки уволился).

  Главной задачей Завозина на Ирикле было вернуть всех на свои доперестроечные места, чтобы один рыбколхоз ловил, перерабатывал, отчислял деньги нерестово-выростному хозяйству на воспроизводство, а инспекция рыбоохраны штрафовала за нарушение правил  поведения на водоеме, поставляла в прокуратуру материалы для уголовных дел на браконьеров. Выдача лицензий на промысловый лов именно рыбинспекцией сама по себе выглядит абсурдной, это все равно что милиции разрешить выдавать лицензии преступникам на грабежи, кражи да убийства. Лицензиаты-то ничем от браконьеров не отличаются, а особенно их лихая армия помощников: налогов не платят, никому не подчиняются. Ну, допустим, все права защищены: головное предприятие инспекции Камрыбвод в Перми эти лицензии выдает. Но по закону эта бумага разрешает добычу на каком-то абстрактном водоеме, не на Ирикле конкретно. По уму, человек, решивший заняться промысловым ловом, должен заключить договор с администрацией области, в ГУПе "Ириклинское" (в его хозяйственном ведении находится водоем), определить свой участок и только потом размахивать своей лицензией как полноправной бумажкой.

  Проблемы с лицензиатами не только на Ирикле. Ташлинский район только недавно с помощью губернатора Чернышева отбил у них свои водоемы, подвергшиеся хищническому разграблению.

  Завозин заключил договоры со всеми директорами рыбных хозяйств, туго шло дело только с начальником рыбинспекции. Олег Николаевич часто говорил и коллегам, и жене: "Темирджанов ничего не хочет понимать, гнет свое. По некоторым данным, в нынешний нерест инспекция планирует заработать полмиллиона. Но скоро это прекратится".

  Кстати, тот зимний рейд имел продолжение: вагончик, охраняемый сторожем, оказалось, принадлежал общественному инспектору рыбоохраны, сотруднику Орского горздравотдела, который имел почему-то удостоверение государственного инспектора, подписанное Темирджановым. Как пояснил владелец удостоверения, бланков не было, поэтому он получил "государственного".

  Вообще, с бланками беда.

  Рассказывает "ходящий под увольнением" Владимир Баженов: "Темирджанов штамповал странные разрешения под названием "Выезд на лед" стоимостью 40 рублей. Рыбаки платили деньги, но квитанции никто не видел. Александр Сагитович говорил: "Это на развитие инспекции". Также "на развитие" с нас принудительно собиралось по 170 рублей на покупку посуды для строящегося пирса. Да, бедная бюджетная администрация строит на берегу Ириклы пирс и уже обнесла его бетонным забором. Он предназначен для нашего флота и ихтиологических исследований".

  Рыбинспекция любит исследовать рыбу и иногда добивается продления запрета на лов в связи с этим. Но не ясно, какого там ихтиандра вызывают ихтиологи. По данным Завозина, за 30 лет не было ни одного ихтиологического исследования по изучению мест концентрации молоди сиговых. И видимо, не только этого, раз рыба так измельчала на глазах своих охранников.

  "Только начинаешь наводить порядок на своем участке, как тебя тут же перебрасывают на другой. Я писал докладную в вышестоящие инстанции о том, что Темирджанов требовал от нас, чтобы мы под любыми предлогами изымали у людей рыбу, никак не оформляли ее и сдавали в заготовительное предприятие "Октава", - продолжает Владимир Баженов. - Зачем это делалось, я могу только догадываться: видимо, иногородние хозяева устанавливали для "Октавы" план по вывозу рыбы с Ириклы, а он "горел".

  "Октава" - это отдельная история. Она "засветилась" в правоохранительных органах еще тогда, когда называлась "Керамикой". Предприятие оформлено на одного ириклинца, но фактически его хозяином считается житель Магнитогорска. Он оснастил "Октаву" огромными рефрижераторами, которые принимают рыбу круглые сутки и поставляют в Челябинскую область.

  В прошлом году в самый разгар нереста и запрета на лов "КамАЗ" этой организации был остановлен на гайском блокпосту. Документов на груз водитель не представил. На складах "Керамики" было обнаружено еще 3,5 тонны рыбы - итого 5 тонн! Без документов, естественно. За нарушителя вдруг активно "впрягся" начальник рыбинспекции. Его подчиненные (вы уже знаете, как это делается) составляют на рыбу смешные документы: то на берегу нашли, то в какой-то машине (госномера не помнят). Природоохранная прокуратура дело проволокитила, еще не поздно дать ему надлежащий ход, но Темирджанов до сих пор находит почему-то горячую поддержку в областной прокуратуре.

  Между тем лицензиаты всем миром продолжают сдавать рыбу в "Октаву", которая расположена по соседству с инспекцией. Хотя можно в ГП "Ириклинское" сдавать, там тоже рефрижераторы есть.

  Но "Октаве" нужен план, что поделаешь. Теперь она раскушала окуня. Рыба, в общем-то, сорная, но в Прибалтике за нее дают 4 доллара за килограмм и используют в приготовлении дорогих консервов. Окуня ловят дуром. Скоро оренбуржцы  будут давиться в очередях за дохлого ириклинского бычка, если вывоз рыбы за пределы области продолжится такими темпами. Да и сегодня цены уже запредельные.

  "Органы рыбоохраны лукаво ссылаются на отсутствие законодательной базы. База-то есть, но, если ее применить, она окажется топором, который рубит сук, на котором сама рыбоохрана сидит", - говорил Олег Николаевич.

  Еще несколько недель - и он добился бы полного приостановления действия лицензий до приведения нормативных актов на промысловый лов рыбы на Ириклинском водохранилище в соответствии с законодательством. Завозин резко выступил на заседании научно-промыслового совета Камуралрыбвода, где его речь вызвала большое неудовольствие и неоднократно прерывалась, на совещании в Энергетике.

  Следствие идет, версий полно, сотрудники УВД и ФСБ в Энергетике сутками "копают". Говорят: "Скелет преступления ясен, да мясо доказательств нарастить не удается". Но если творится беззаконие на глазах правоохранительных органов, властей, всяких разных организаций, значит, это кому-нибудь нужно?

  Вот так у нас ни рыбы, ни мяса… доказательств.

Людмила ВАСИЛЬЧЕНКО

Последние статьи