Мифы забытой войны

По Ленинграду в период блокады вела огонь не только германская, но и финская артиллерия...

Александр Твардовский назвал Советско-финляндскую войну зимы 1939–1940 годов «незнаменитой».

Вооруженную борьбу между СССР и Суоми (1941–1944) в период Великой Отечественной можно было до недавнего времени смело именовать «войной забытой». Поскольку слишком уж теплые, очень уж дружеские отношения связывали Москву и Хельсинки, начиная с середины прошлого века.

Впрочем, и сейчас в поселке Свирьстрой экскурсоводы рассказывают туристам, что здешнюю ГЭС шесть с лишним десятилетий тому назад, оказывается, разрушили не финны, а немцы. В сборнике воспоминаний ветеранов «Боевые действия на Онеге» (Петрозаводск, 1975 год) о финских частях говорится как о «противнике» или «фашистах».

Да что там открытые издания! В совершенно секретной книге «Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере» тоже речь идет о «противнике». И поди разберись, где имеются в виду финны, а где – немцы.

В сотнях печатных трудов, посвященных блокаде Ленинграда, обличаются исключительно злодеи-гитлеровцы. Автор еще студентом в советское время пытался спросить питерских экскурсоводов, как могло кольцо вокруг города на Неве состоять из одной германской половины?

Мне тогда отвечали примерно следующее: финны были гуманными и вели себя очень пристойно. У них даже не было дальнобойной артиллерии для обстрела Ленинграда. В этом, как убедился автор, съездив недавно в Санкт-Петербург, уверены все – от почтенных экскурсоводов до не менее почтенных профессоров Военно-морской академии.

Между тем на самом деле у финнов имелись не только дальнобойные, но и сверхдальнобойные орудия. Еще в 1918 году Финляндии, только что получившей независимость от большевистско-левоэсеровского правительства России, достались несколько десятков новейших русских береговых пушек мощного калибра.

Из них финны создали сплошной пояс береговой обороны от Аландских островов до советской границы в Финском заливе и на севере Ладоги, то есть каждая точка в районе побережья простреливалась как минимум двумя тяжелыми орудиями.

После того как в августе 1941 года финны вышли к Сестрорецку, они начали устанавливать в районе Солнечное–Комарово 152- и 254-мм береговые пушки, из которых вели огонь по острову Котлин, прилежащим островам, Лисьему Носу и даже доставали до «Ораниенбаумского пятачка».

Но еще большей бедой для ленинградцев стал захват финскими войсками осенью 1941 года трех 305-мм железнодорожных транспортеров ТМ-3-12 (финское наименование 305/52 Oraut) и четырех 180-мм транспортеров ТМ-1-180 на полуострове Ханко, а также двух ТМ-1-180 (финское наименования 180/57 Nraut) на Карельском перешейке.

Дальность старых 305-мм снарядов образца 1911 года составляла около 30 км, а 180-мм снарядов – 38,5 км. Таким образом, со станции Оллила финны могли 180-мм снарядами доставать почти до Финляндского вокзала.

Дальность стрельбы 180-мм установок финнов устраивала, а для 305-мм пушек они создали и запустили в производство новый снаряд, способный поражать цели на расстоянии до 50 км. Успели ли финны пострелять новыми 305-мм снарядами по Ленинграду, неизвестно, поскольку все, что связано с обстрелами Северной Пальмиры, у них «топ-секрет».

А как же со знаменитыми надписями на питерских улицах «Эта сторона наиболее опасна при обстреле»? Так ведь финнам, знаете ли, не было смысла стрелять по Невскому проспекту или Кировскому заводу. Это за них эффективно выполняли немецкие друзья по оружию. А вот на Ольгино, Лисий Нос и Кронштадтский район Ленинграда обрушились тысячи финских снарядов.

Правда, финские самолеты Ленинград не бомбили. Но это связано не с особым отношением Маннергейма к бывшей имперской столице России, в коей он начинал свою военную карьеру, а с требованием рейхсмаршала Геринга. Дело в том, что больше половины финских самолетов были британского, американского и советского производства. И разобрать, где финские, а где советские машины, летчикам люфтваффе было крайне сложно. Посему финны получили указание вообще не залетать далее 10 км от линии фронта.

Осенью 1944 года война между СССР и Финляндией закончилась. У нас о ней забыли. Зато финские историки и политики для своего народа и на экспорт придумали фантастические версии трех советских агрессий ХХ века (иные из них теперь рьяно берутся подтверждать и некоторые отечественные исследователи).

Так, первая война 1918–1922 годов получила название «освободительной». Риторический вопрос, могут ли достопочтенные финские историки назвать хоть одну часть Красной армии, которая воевала собственно в Финляндии?

На самом деле местный фюрер шведский барон Маннергейм освобождал Финляндию от многих десятков тысяч своих сограждан – красных финнов. Кого убили в бою, кого расстреляли, остальных бросили в концлагеря.

С началом Зимней войны 1939–1940 годов связано много сложных и спорных вопросов. Но вот как финны объявили СССР агрессором в июне 1941 года, уму непостижимо. Еще осенью 1940-го финские правители пригласили к себе несколько дивизий вермахта, что было грубым нарушением сразу двух договоров – Советско-финского 1940 года и Московского – между СССР и Германией – августа 1939-го.

Приказ о частичной мобилизации в Финляндии был отдан 9 июня 1941 года, и уже на следующий день под ружье было поставлено 30 тыс. человек. Еще 1200 молодых финнов с молчаливого согласия Хельсинки завербовались в войска СС и отбыли в Германию.

17 июня правительство Финляндии отдало приказ о всеобщей мобилизации. 21 июня в 16 часов 15 минут финская армия и флот начали операцию «Регата» – вторжение на Аландские острова, объявленные демилитаризованной зоной согласно Женевской конвенции 1921 года и договору с СССР 1940 года.

За одну ночь с материка на архипелаг было переброшено 5 тыс. солдат с боевой техникой (14 береговых пушек, 55 полевых орудий и 24 миномета). Операцию прикрывали оба финских броненосца.

Еще 14 июня 1941 года три больших германских минных заградителя «Кобра», «Кениг Луиза» и «Кайзер» с грузом мин прибыли в Хельсинки. На следующий день еще четыре минзага кригсмарине («Танненберг», «Ганзаштадт», «Данциг» и «Бруммер») пришли в Турку.

18 июня германские торпедные катера S-26, S-39, S-40, S-101, S-102 и S-103 отшвартовались в военно-морской базе Суоменлинна неподалеку от Хельсинки. Вместе с ними прибыла плавбаза «Карл Петерс». В тот же день в Турку радушно приняли немецкие ТК S-41, S-42, S-43, S-44, S-104 и S-105 вместе с плавбазой «Тсингтау».

Всего в финских шхерах было сосредоточено более 40 боевых единиц кригсмарине, в том числе 6 минных заградителей, 12 тральщиков, 17 торпедных катеров.

21 июня в 22 часа 59 минут немцы начали ставить минные заграждения (всего 2000 мин) поперек Финского залива, чтобы запереть в нем советский Балтийский флот. Одновременно три подводные лодки ВМС Финляндии поставили минные банки у побережья СССР, причем командирам этих субмарин был отдан приказ атаковать советские корабли, «если попадутся достойные цели». И это все 21 июня!

22 июня с озера Оулуярви стартовали два гидросамолета «Хенкель-115». Через три часа они приводнились на Коньозере в нескольких километрах к востоку от Беломорско-Балтийского канала. С самолетов высадилось 16 финских диверсантов, одетых в немецкую форму. Они предприняли неудачную попытку взорвать шлюзы.

Финны еще до войны на высотном разведчике, созданном на базе британского бомбардировщика «Бленхейм», совершили разведывательные полеты над Кронштадтом, Ленинградом и т.д. 24 и 25 мая, а затем 11 июня 1941 года.
22–24 июня германские разведчики и бомбардировщики неоднократно залетали в советское воздушное пространство со стороны Финляндии.

Фактически Финляндия вела боевые действия против СССР, начиная с 22 июня, то есть одновременно с немцами.
Однако Москва попыталась в последний момент остановить Хельсинки. 23 июня нарком иностранных дел СССР Молотов вызвал к себе финского поверенного в делах Хюннинена.

Молотов потребовал от Финляндии четкого определения ее позиции – выступает ли она на стороне Германии или придерживается нейтралитета. Увы, ни Хюннинен, ни финское правительство не пожелали объяснить поведения Финляндии.

Утром 25 июня по приказу Ставки ВВС Северного фронта совместно с авиацией Балтийского флота нанесли массированный удар по девятнадцати аэродромам Финляндии и Северной Норвегии, где базировались самолеты германской 5-й воздушной армии и ВВС Финляндии. Так кто же на кого напал?

26 июня 1941 года Финляндия объявила войну Советскому Союзу. В этот день ее президент Ристо Рюти, выступая по радио, заявил: «Сейчас, когда Советский Союз в связи с войной между Германией и СССР распространил свои военные действия на территорию Финляндии, нападая на мирных жителей, наш долг защищаться, и мы сделаем это решительно и единодушно, всеми имеющимися в употреблении моральными и военными средствами…

Наши закаленные войска такие же отважные и преданные, но лучше вооруженные и снаряженные, чем в прошлой войне, будут сражаться за свободу родины, за жизненное пространство нашего народа, за веру отцов и за наш свободный общественный строй».

Здесь особенно обращают на себя внимание слова о «жизненном пространстве». Чем не точное повторение тезиса о «лебенсраум», столь популярном в Третьем рейхе. И практика финских правителей почти точно копировала преступные деяния его лидеров.

Не только территория, утраченная после Зимней войны, но и вся советская Карелия была объявлена частью Финляндии. Маршал Маннергейм согласился на переименование Ленинграда в Неваллинну. К тому времени финны уже переименовали Петрозаводск в Яанислунну, а Олонец – в Аунуксенлинну. Но вот член правительства, лидер социал-демократической (?!) партии Таннер придерживался иного мнения. Он заявил, что «в Питере никакой полиции не потребуется – город будет стерт с лица земли».

В 1942 году президент Рюти провел новую границу Финляндии по реке Неве, Ладожскому озеру, далее – южнее Вологды и до Урала.

Большинство этнических русских из мирного населения на Карельском перешейке и в Карелии были помещены в концентрационные лагеря. Только в городе Яанислинна построили шесть концлагерей...