Ворона с эдиповым комплексом

Лига-пресс, (13:08) 12 января 2005 г.

              Очередная книга болтливого Харуки Мураками «Кафка на пляже» посвящена историям о странном сексе, флейтам из кошачьих душ и всем видам лапши.

Книжка толстая – 640 страниц. В метро с ней, наверное, не очень удобно, но издатели Харуки Мураками давно могут не тревожиться о подобных пустяках: его будут читать в любом формате. Публика надёжно подсажена на иглу болтливого японца, и непохоже, чтобы ситуация изменилась, потому что пишет Мураками по-прежнему бойко, а темы выбирает настолько общие, что исчерпать их просто нереально. «Кафка на пляже» – роман о смысле жизни и смерти, приблизительно так. И с одной стороны, давно известно, что по этому поводу может сказать автор, но ведь читают-то его не в поисках ответов на «вечные вопросы», а совсем наоборот – чтобы ещё раз эти вопросы услышать и убедиться в их бессмысленности. Тем не менее насчёт смысла ответ Мураками дал: он «в том, чтобы смотреть на картину. Слушать шум ветра». И читать длинные увлекательные романы ни о чём, добавлю от себя, – тоже недурной способ скоротать жизнь.

«Кафка на пляже» – это картина, а ещё песня, а ещё пятнадцатилетний герой, потому что он сам себя назвал Кафкой, хотя на пляж собирается когда-нибудь потом.

Кафка – это ворона по-чешски. Понятия не имею, какую роль играет эта птица в японском фольклоре, но это и не важно. Чем хорош Мураками: нагородив огромное количество всяческих символов, он не забывает объяснить особенно важные, наметить тропку для самого неподготовленного читателя. Юный Кафка страдает эдиповым комплексом в самом прямом смысле – ну так автор введёт поясняющий диалог, расскажет, откуда ноги растут и как ему придётся обойтись с родителями. Один из героев увлечётся вдруг Бетховеном и тут же прочтет о нём книжку, благо дело происходит в библиотеке.

Заходит речь о разделённых людях, о порой странных сексуальных влечениях – вот и время рассказать про миф об Андрогине.

Кто-нибудь другой погряз бы в этом народном просвещении, но только не Мураками, потому что болтливость – его фирменный стиль. Шум ветра.

В романе много событий, которые принято называть «фантастическими». Группа школьников во время войны беспричинно теряет сознание, один из них после этого разучился читать, но обрёл способность говорить с кошками; злодей по имени Джонни Уокер (если вдруг вам незнакомо это имя, автор объяснит) с помощью набора ножей и пил делает флейты из кошачьих душ; загадочная сущность, назвавшаяся полковником Сандерсом (не слыхали о таком – ничего, автор объяснит) помогает открыть вход в мир «лимбо», странного посмертия. И всё же это не фантастика, это мистика – объяснять ничего не нужно, важно лишь описать.

Потустороннее вообще необъяснимо, ведь мёртвые не раскрывают живым своих тайн.

А значит, и не важно, что именно случилось со школьниками и куда делся полковник Сандерс, хотя будь Мураками фантастом, ему пришлось бы ответить на эти вопросы.

Странные события вполне детективным образом закручиваются вокруг некоей оси, которой и нет вовсе; конечно, ведь главную роль у Мураками призвана играть именно пустота, даже «пустая болтовня», которой его герои занимаются постоянно. Именно в этот «глаз тайфуна» автор и старается поместить читателя, глядя оттуда всё приобретает равный смысл: и история брошенного матерью мальчика, и его же сексуальные фантазии, и разновидности лапши, им поедаемой. Слабоумный старик будет искать способ открыть и закрыть вход в посмертие, а туповатый дальнобойщик исполнит при нём роль Санчо Пансы, что с точки зрения житейской логики куда странней разговоров с кошками. Эти и другие персонажи едят, спят, слушают музыку, читают книги, имеют секс и болтают о чём вздумается. Суета сует, да и только. У читателя есть два варианта действий: сесть с Мураками рядом и «слушать ветер» или просто закрыть книгу.

А где же Кафка? Кафка на пляже, сказано ведь.

            «Газета.Ru»

Последние статьи