Не будь России, не было бы и Мюнхаузена

Лига-пресс, (22:05) 11 мая 2010 г.

(к 290-летию со дня рождения)

Знаменитый барон-рассказчик в течение полутора десятков лет пробыл в России, и накопил столько впечатлений о нашей стране, что их хватило для рассказов на протяжении остальных 45 лет жизни в провинциальном немецком Боденвердере.

Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен — вполне реальный, а не выдуманный человек — был пятым из восьми детей в семье полковника Отто фон Мюнхаузена. Он родился 11 мая 1720 года в маленьком городке Боденвердере, лежавшем тогда на островке прямо посреди реки Везер.

Символично, что в гербе Мюнхаузенов, известном с XIII века, изображен монах в одеянии цистерианского ордена с посохом и мешочком в руке, в мешочке — книга. Именно так и было в жизни Карла — вначале странствия, а потом книга о них.

В 15 лет он поступил на службу в пажи к владетельному герцогу Фердинанду-Альфреду II. Но в 1737 году принцу Брауншвейг-Вольфенбюттельскому Антону Ульриху, уже пятый год живущему в России на правах жениха Анны Леопольдовны, племянницы русской императрицы Анны Иоанновны, срочно понадобились два пажа взамен погибших при штурме турецкой крепости Очаков.

После долгих поисков — мало кто хотел ехать в таинственную Россию — нашлись-таки двое отчаянных и один из них — Мюнхаузен. В Петербург он прибыл в начале февраля 1738 года. Весьма вероятно (но не подтверждено документально), что он сразу же принял участие в походе на турок в свите Антона Ульриха. Вот тогда-то наверное и состоялся его знаменитый полет на пушечном ядре.

В декабре 1739 года он переходит из свиты Антона Ульриха в армию корнетом в кирасирский Брауншвейгский полк, стоявший под Ригой. Протекцию при этом ему оказала супруга герцога Бирона. Менее чем через год на русском престоле происходит смена монарха. Скоропостижно умирает императрица Анна Иоанновна, передав перед смертью правление Бирону, а корону — двухмесячному Ивану Антоновичу, сыну Анны Леопольдовны и Антона Ульриха, патрона Мюнхаузена.
Еще через три недели Бирон уже сидит в каземате Шлиссельбургской крепости, правительницей становится Анна Леопольдовна, а Антон Ульрих получает чин генералиссимуса. Но и Мюнхаузена генералиссимус не забыл: его производят из корнетов в поручики, причем, как с гордостью сообщает матери, он обошел 12 других корнетов, ожидавших повышения в чине.

Мюнхаузену было чем похвастать. Он назначен командиром первой роты полка, находившейся непосредственно при главнокомандующем в Риге для несения почетного караула и других парадных акций и в 1744 году Мюнхаузен командовал караулом, когда через Ригу проезжала Ангальт-Цербстская принцесса, будущая Екатерина II.

Когда переворот 1741 года сместил царствующую семью с престола Мюнхгаузена близ них уже нет — он по-прежнему в армии. Повезло ему и в другом. Вначале новая императрица объявила, что с военных и гражданских лиц снимаются все чины, полученные ими в предыдущее правление, но затем одумалась, поняв, как много людей она этим обидит, и Мюнхаузен сохранил свой чин поручика.

На 24-м году жизни Мюнхаузен женится на дочери судьи, Якобине фон Дунтен (дом Дунтенов под Ригой сгорел лишь недавно). Да, да, сценарист фильма «Тот самый Мюнхаузен» не случайно дал супруге героя Олега Янковского именно это имя. Оно — подлинное. Надо было устраивать семейное гнездо. Но дальше карьера не складывалась. Войны больше не было, обойти длинную череду поручиков столь же легко, как дюжину корнетов, не получалось.

Наконец в 1750 году, дождавшись очередного чина ротмистра, Мюнхаузен испросил отпуск сроком на год «для исправления крайних и необходимых нужд» и уехал вместе с женой на родину улаживать имущественные дела: к этому времени давно уже нет в живых матери, на войне погибли два его брата, да так и не вернулся и 6 августа 1754 года был исключен из состава полка.

Кстати, Россия еще раз помогла ему впоследствии. Вскоре после возвращения Мюнхаузена на родину разразилась Семилетняя война, французы вторглись в ганноверские земли, реквизируя у населения все, что только можно. Вот тут-то барону повезло: главнокомандующий французским корпусом дал ему охранное свидетельство, защищающее его имение от поборов и повинностей. Сыграла роль служба Мюнхаузена в русской армии, которая в этой войне была союзницей французов.

36-летний отставной кирасирский ротмистр, профессиональный военный, к тому времени увлекся охотой. Неизвестно, сколь удачным стрелком он был, но вскоре у него открылся яркий талант рассказчика в жанре, называемом в Германии «Jagerlatein» — «Охотничьи анекдоты».

Послушать его собирались не только друзья, но и люди посторонние, когда барон выезжал в соседние города Гамельн, Ганновер, Геттинген… Последние с нетерпением ждали его приезда, собираясь обычно в ресторанчике гостиницы «Король Пруссии», чтобы от души повеселиться, слушая забавные новеллы барона.

Слава рассказчика росла, но дальше устного творчества литературные претензии барона никогда не простирались. Так и катилась бы его жизнь к спокойному концу, однако вскоре его рассказы стали распространяться по Нижней Саксонии в устной передаче; затем начали появляться сборники веселых нелепых историй, которые якобы рассказывал некий «М-г-з-н», а в конце 1785 года имя барона было напечатано полностью на титульном листе книжечки, изданной в Лондоне. Уже в следующем году она переиздавалась четыре раза! Первые сборники выпустил в Англии Рудольф Эрих Распе, терпевший нужду и надеявшийся на гонорар. Затем они были переработаны и изданы другим известным литератором, Готфридом Августом Бюргером.

Кстати, в первом русском издании его приключений, вышедшем в 1791 году, переводчик старательно убрал все упоминания о России. Так сказать, на всякий случай… А ведь в книгах, изданных в других странах, уже первая строка гласила: «Я выехал из дома в Россию в середине зимы…»

Скорее всего, было боязно, как воспримет патриотичная Екатерина II рассказы про свою страну, где оказывается «волки на бегу пожирают лошадей, где снег покрывает землю до маковок церквей и где струя мочи застывает прямо в воздухе».
Кстати, сам барон воспринял свою фантастическую, но непрошеную литературную известность как оскорбительную насмешку, счел свое доброе имя опозоренным, собирался даже судиться, однако изменить уже ничего не мог. И до сих пор к его имени немцы прибавляют официальный эпитет «Lugenbaron» — баpoн-врун.

Прижизненная известность рассказчика и выдумщика принесла Мюнхгаузену лишь одни огорчения и неприятности. Родственники обвинили барона в том, что он опозорил их имя и перестали с ним общаться, так что Иероним Мюнхгаузен умер 22 февраля 1797 года одиноким и всеми покинутым.

Но шутить он продолжал чуть ли не самого своего смертного часа. Совсем незадолго до смерти вдова егеря, которая ухаживала за больным стариком, заметила, что на ногах у него не хватает пальцев. «Их отгрыз на охоте полярный медведь», — нашел силы для остроты «король лжецов».

Валерий ЕЛМАНОВ.

Статьи по теме:

Последние статьи