Блокаду можно было снять гораздо раньше

27 января празднуется День воинской славы — 66-я годовщина снятия блокады города Ленинграда. 900 тяжких дней закончились. Но блокаду можно было снять значительно раньше, вот только этого не хотел сам Сталин.

Ревнуя к Владимиру Ильичу Ленину, вождь советского народа в глубине души даже хотел, чтобы колыбель трёх революций была взята фашистами. Тогда можно было бы говорить, что город Ленина пал, покорившись врагу, а город Сталина — нет.
Кроме того, у Сталина были личные мотивы ненавидеть этот город. Именно ленинградская организация, возглавляемая Зиновьевым, рулившем тогда в Питере, на XIV съезде ВКП (б) решительно выступила против линии Сталина по всем основным вопросам, включая самый главный — о возможности построения социализма в одной стране.

Гонения на ленинградских жителей Сталин предпринимал и ранее, еще до войны, воспользовавшись гибелью Кирова. Но то были лишь гонения, а вот теперь была реальная возможность унизить город — дескать, ленинградцы, в отличие от сталинградцев, оказались столь слабы, что не смогли удержать великий город.

Разумеется, официально это бы никогда не прозвучало, но, как известно, Иосиф Виссарионович никогда особо не жаждал публичных обличений — ему вполне хватило бы тайного злорадства.

Именно этим объясняется то, что серьезных попыток даже прорыва блокады до 1944 года практически не было, а те, что имели место, например наступление годом раньше, в феврале — марте 1943, на Мгу и Синявино, с учетом явной недостаточности личного состава и техники, не могло достичь успеха.

Лишь иногда, когда возникала опасность переброски фашистских войск на другие направления, советские армии предпринимали активные действия, которые прекращались сразу же после того, как Гитлер оставлял мысль о переброске.
И только после того, как на других фронтах дела двинулись семимильными шагами — освобождены были Орел, Белгород, Новороссийск, Киев, вся левобережная Украина и полным ходом шло освобождение правобережной части, вождь, скрепя сердце, наконец отдал распоряжение готовить наступление и на севере.

Победа получилась ошеломительной. 14 января советские войска перешли в наступление с Приморского плацдарма на Ропшу, а уже 15 января от Ленинграда на Красное Село и после упорных боев 20 января они соединились в районе Ропши, ликвидировав окруженную Петергофско-Стрельнинскую группировку врага.

Одновременно 14 января советские войска перешли в наступление в районе Новгорода, а 16 января — на любанском направлении, и 20 января освободили Новгород.

То есть всего за шесть дней, с 14 по 20 января, была прорвана оборона противника и разгромлены фланговые группировки 18-й фашистской армии, насчитывающей 741 тыс. солдат и офицеров, 10 070 орудий и миномётов, 385 танков и штурмовых орудий, 370 самолётов.

Произошло такое, поскольку к этому времени преимущество СССР было столь велико, что Ставка Главного командования смогла сосредоточить 1241 тыс. солдат и офицеров, 21 600 орудий и миномётов, 1475 танков и самоходных орудий, 1500 самолётов.

И возникает вполне логичный вопрос: «А что, нельзя было раньше на годик-полтора пускай и не освободить Питер, но хотя бы прорвать блокаду на каком-нибудь узеньком участке?»

Говорят, все хорошо, что хорошо заканчивается. Вроде бы и тут так — ведь гибель свыше полутора миллионов человек, из которых 97% погибли от голода за блокадные 900 дней, оказалась не напрасной, раз красный Питер удалось отстоять.

Да, но только с одной стороны. С другой же, как знать — не прояви жители второй столицы столь завидное упрямство, в котором вождь не без некоторых оснований увидел чрезмерную гордыню и сопротивление его плану, пускай и тайному, то вполне вероятно, что не было бы и так называемого «ленинградского дела» в сороковых послевоенных. А ведь в результате его пострадали десятки тысяч ленинградцев, даже если они в это время проживали далеко от своего города.