Страшный сон Драчёвой. Пьеска

Правда Северо-Запада, (12:28) 05 мая 2005 г.

Действующие лица (фигуранты)

Депутатский корпус:
Драчёва - депутат-лесничиха
Медуницын - депутат-лесовичок
Силантьев - поклонник культа Вуду
Баданин - поклонник культа картонного короля
Белокоровин - учёный-эколог, японовед
Ухин - геральдист, орнитолог, спец по филинам
Таскаев - сочинитель гимнов, шаман

В эпизодах:
Баско - смотрящий
Донской - градоначальник, аквафоб
Скрынник - аквафил, ветеран спорта
Попаренко - поклонник культа Вышинского

Предметы интерьера:
Портрет Фортыгина
Фигура картонного короля
Тряпичная кукла Второго (из культа Вуду)

Пролог

Антонина Драчёва, уставшая после сессии, пришла домой. Она небрежно выгнала многочисленную обслугу, приняла джакузи, надела арабские позолоченные бабуши, инкрустированные драгоценными камнями, налила в позолоченную чашку кофе "Ямайка. Голубая гора" и села смотреть программу "Лесные вести", где журналист Анастасия Шоломицкая рассказывала про успешную законодательную деятельность депутата Драчёвой. Но ни сладкоголосая Настя, ни пузырьки джакузи, ни мягкие бабуши не навевали ей дремоту. Что-то грызло Драчёву изнутри. Лишь устало прикрывала веки - перед ней вставал образ отвергнутого Гудовичева, которого губернатор внёс на утверждение: ему не хватило одного голоса, как раз голоса Драчёвой, которая перепутала кнопку. За Гудовичевым немым укором стоял Киселёв. Приняв лошадиную дозу снотворного, Драчёва погрузилась в тяжёлый сон, полный кошмаров.

Действие I

Внеочередная сессия областного Собрания. На повестке дня два вопроса: оценка действий (бездействий) депутата Драчёвой и правила пользования пультом для голосования. Посреди зала облсобрания - позорный столб, к которому привязана Драчёва. По её щекам текут слезы, но их никто не видит: слишком хороша французская косметика фирмы LANCOME.
Баско: На правах смотрящего объявляю сессию открытой. Слово имеет государственный обвинитель Попаренко. Яков Владимирович, давайте так, как вы умеете: в стиле 37-го года, как завещал великий Верхоглядский.
Попаренко (поклонившись портрету Фортыгина, потеревшись носом о тряпичное чучело Второго и чмокнув в щёчку картонного короля): Не Верхоглядский, а Вышинский. Драчёва своей невнимательностью погубила карьеру величайшего строителя газопровода Гудовичева. Товарищи считают, что здесь имела место не просто невнимательность, а злой умысел по дестабилизации обстановки в нашей динамично развивающейся области.
В зале что-то заухало. То Ухин, опоздав, зашёл в зал и тяжело плюхнулся в кресло.
Попаренко: Товарищ Ухин с чем-то не согласен?
Ухин: Нет, я ухал в знак одобрения ваших слов.
Попаренко: Странное у вас какое-то одобрение. Вы мне какое-то животное напоминаете, точнее, птицу.
Силантьев (с места): Про птиц в этом зале после Второго говорить не принято. Депутат Ухин раньше кур любил, но их не стало, теперь переключился на филинов. Старается им во всём подражать. Филин - птица хищная, что увидит - сразу хватает и жрёт.
Белокоровин: Просто Ухин мудр. Чем больше он познаёт людей, тем больше он любит филинов.
Попаренко (спокойно): Товарищ Белокоровин, вы перед тем, как что-то сказать, сначала подумайте, а то в следующий раз не в Японию поедете бизнес изучать, а в один из крупчаковских леспромхозов - на голодный желудок лес рубить.
Баско (отключив микрофон у Попаренко): Лейтмотив вашего обвинения присутствующим понятен. Может быть, Драчёва что-то хочет сказать?

Действие II

Драчёва (рванувшись было к портрету Фортыгина, вспомнила, что привязана): Я раскрою вам страшную тайну. Я сидела и даже думала об обсуждаемых вопросах, попутно пытаясь разобраться в этих дурацких кнопочках, как вдруг раздался телефонный звонок. Звонил мой муж из Чехии. Он ласково так спросил: "Тонь, а где очередной транш на моё безбедное существование?"
Баданин (неожиданно выскочил, поцеловал руку картонного короля и радостно закричал): Она врёт! Я уличил её во лжи! Её муж бесследно исчез ещё в середине 90-х годов.
Медуницын: Исчез, товарищ Баданин, не значит умер.
Попаренко: Вы утаили от следствия важную улику.
Драчёва: Я должна покаяться, что всё это время скрывала его местонахождение и что перевожу ему деньги. Убежал он потому, что кредитов набрал немерено. Спасибо друзьям моего мужа, которые помогли провернуть всю эту аферу - Ване Новикову, Юре Медуницыну, покойным Шонии, Малькову. Так вот, он позвонил, я возбудилась. От возбуждения чуть золотую ручку не сломала, поэтому и нажала не на ту кнопку. Если можете, простите меня!
В этот момент из коридора послышались маты. В зал ворвались только обрывки фраз, звучали знакомые до боли слова: "Водник", деньги, "Хаммер". То Донской и Скрынник метелили друг друга, не допущенные в зал ввиду неадекватного поведения.

Действие III

Скрынник: Нилов вошёл в историю как могильщик трамваев - ты войдёшь в историю как могильщик "Водника". Причём это будет массовое захоронение.
Донской: Никакого захоронения не будет. Просто ты продашь свой "Хаммер", дачу на Канарах, поселишься в своём домике в Кемском посёлке, разобьёшь огородик, картошку посадишь. Будешь жить, как все порядочные ветераны спорта.
Скрынник: Ты кому булку под ноги крошишь?! Я на тебя людей из администрации президента натравлю.
Донской: Не клей понты! Никто там тебя не знает. А то мы тебе всем городом суд Линча устроим. Поставим на стадионе "Труд" позорный столб, прикуём тебя, как Драчёву, только на морозе, и будем снежками бросать.
Скрынник: Со снежками не получится. Белокоровин - мой парень. Он у меня - лучший менеджер, японовед, так сказать. Он тебе сделает камикадзе.
Донской: Ты хотел сказать - "харакири"?
Скрынник: Да харакири он сам себе сделает, если будет продолжать дружить с тобой.
Донской: Мы из тебя ледяную фигуру сделаем, а потом въедем в неё на реквизированном "Хаммере". Вот тебе и взятие снежного городка.
В этот момент они начали драться. Подошёл наряд милиции и забрал их.

Действие IV

С интересом выслушав крики, доносящиеся из фойе, отвязав Драчёву от позорного столба и отправив её замаливать грехи у портрета Фортыгина и чучела Второго, депутаты решили принять "Методику нажимания клавиш на пульте для голосования".
Баско: На правах смотрящего предлагаю следующую методику: думаешь, моешь палец, голосуешь, а потом совершаешь обряд, сверяя свой шаг с депутатскими фетишами.
Таскаев: Я думаю, сначала надо отправить обряд, а потом уже думать, мыть палец и нажимать кнопку.
Белокоровин: Я считаю, что пункт "думать" надо исключить. Вредное это дело для депутатов - думать. Жрать, пить - это полезно. А думать - глупое занятие. Нам Вторый ещё четыре года назад об этом говорил, а Виталий Сергеевич сказал, как голосовать на четыре года вперёд. Филин, как известно, тоже долго думал, но в суп попал.
Ухин: Ух! Ух! Ух!
Силантьев: Перевожу Ухина. Он предлагает приковать Белокоровина к позорному столбу за жестокое обращение с животными и заодно разделаться с чучелом Второго. Негоже курощупу быть депутатским культом.
Медуницын: А я предлагаю молиться, думать, даже мыть палец, но не голосовать. И Драчёвой опять-таки легче будет. И неприятностей меньше будет: никто же не узнает, о чём я думал.
Силантьев: Предлагаю молиться, думать, голосовать, но палец не мыть. Я этим пальцем с Жириновским здоровался. Было это 10 лет назад. С тех пор не мою руки. И никакой Белокоровин не заставит меня это сделать.
Медуницын: А вот у Баданина изо рта плохо пахнет. По какой-то странной причине он не чистит зубы. У него даже кнопки запотели.
В этот момент у Драчёвой зазвонил телефон. От волнения она нажала на кнопку громкой связи - и весь зал услышал голос пропавшего в середине 90-х генерального директора Соломбальского ЛДК: "Тоня, сколько ещё ждать денег?".

Действие V

Немая сцена. Депутаты потеряли дар речи. От волнения Белокоровин отправлял в рот огромный гамбургер, Баданин неистово молился на чучело картонного короля, Ухин, стоя на коленях, ухал на чучело Второго, Таскаев молча смотрел на Фортыгина, из его глаз текли слёзы. Баско тихо выходил из зала, набирая телефон дежурного Федеральной службы безопасности, Медуницын собирал вещи.

Эпилог

Драчёва проснулась в поту посреди ночи. На автоответчике она обнаружила 20 сообщений, в которых до боли знакомый голос требовал денег. А под окнами её роскошной квартиры голодные и оборванные архангельские детишки пели песню: "Тётя-тётя Тоня, выгляни в окошко, дай пожрать немножко!". Драчёва подошла к окну и сказала: "Граждане, соблюдайте диету".

P. S. Фамилии действующих лиц могут не совпадать с действительностью. Сны в ночь после сессии сбываются не всегда.

Илья и ЧЕткин

Последние статьи