Русская мать ищет сына!

Вятский край, (10:30) 06 июня 2005 г.

Русская мать ищет сына!

... Уезжая в Чечню, она мне сказала: "Я найду его! Вот увидите..." Посмотрев в материнские глаза, полные надежды, даже и не сомневался в том, что для нее на чужой (хотя и российской) земле преград не будет. А если и появятся, ее неукротимое желание найти сына во что бы то ни стало сметет, снесет все блокпосты, неприступные кабинеты военачальников - настолько мать была полна решимости! И я пожелал ей удачи.

"МАМА, НЕ ПЕРЕЖИВАЙ!"

Таисия Алексеевна Шабрикова, главный зоотехник колхоза "Родина" (д. Большие Пасынки Зуевского района), и не подозревала, что, проводив сына Алексея из отпуска в июле прошлого года на службу в Итум-Калинский район Чеченской Республики, она его больше не увидит. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
На срочную службу Алексея призвал 29 мая 2003 года Зуевский РВК. Он уже успел закончить Уржумский зооветеринарный техникум (решил идти по стопам мамы, любил животных), один год учился в Вятской сельхозакадемии. И на службу уходил с радостью - хотел еще раз испытать себя, теперь уже в суровой армейской жизни. Срочную службу проходил в Итум-Калинской военной комендатуре связистом. После года службы заключил контракт. Далее я постараюсь быть хронологически точным.
В июне прошлого года Алексей приехал домой в 10-дневный отпуск. За это время он успел восстановиться в Вятской сельхозакадемии на заочное отделение. В сентябре хотел приехать на сессию, а в декабре - в очередной отпуск. Говорил, что дорога домой небезопасна. В Ростове, например, его остановили милиционеры - вычислили, что он контрактник. С собой Алексей вез 8 тысяч рублей. Милиционеры поначалу придрались к проездным документам, а потом прямо заявили в лоб: "Половину денег гони нам, остальное оставь себе".
19 июля 2004 года Алексей снялся с временного учета в Зуевском РВК и поехал в часть. Сел в фирменный поезд "Вятка", ненадолго остановился в Москве у знакомых и доехал до Минеральных Вод. Оттуда позвонил матери, сказал, что осталось 4 минуты до электрички на Ханкалу, откуда он хотел с попутной колонной добраться до части. "Не переживайте за меня!" - сказал Алексей. И с тех пор никаких известий от сына Таисии Алексеевне не поступало. Она забила тревогу...

"МОЙ СЫН НЕ ДЕЗЕРТИР!"

Вскоре к ней приехали из милиции и спросили: "Где у вас сын?" Интересовались, не мог ли он перейти на сторону боевиков. А затем поступил запрос и по линии ФСБ - Алексея искали как самовольно покинувшего часть. Приказом от 1 января с.г. его уволили из Вооруженных сил. Уголовное дело об исчезновении военнослужащего не возбудили, в розыск не объявили. На Т.А. Шабрикову кое-кто стал косо поглядывать: "А может, действительно дезертир?" Мать начала писать обращения - в военную прокуратуру, военкоматы, депутатам и т.д.
- Я ответственно заявляю, - писала мать, - мой сын никогда не имел никаких намерений дезертировать из Вооруженных сил России. Наоборот, он заключил контракт, хотел продолжать учебу в вузе. Считаю, если он жив, то находится в плену у боевиков или у враждебно настроенного населения. Командование не приняло никаких мер к розыску сына. Поэтому требую: восстановить статус военнослужащего моему сыну; возбудить уголовное дело по розыску; призвать к ответственности коменданта Итум-Калинской комендатуры, как не принявшего меры к розыску своего подчиненного, незаконно его уволившего, не поставившего в известность близких...
В марте нынешнего года Т.А. Шабриковой пришло официальное письмо за подписью старшего следователя военной прокуратуры пограничных органов и пограничных войск ФСБ России в Чеченской Республике капитана юстиции Д.Е. Фролова. В нем он, в частности, сообщал, что "розыск ведется и ваш сын продолжает являться военнослужащим военной комендатуры Итум-Калинского района ЧР".
Таисия Алексеевна не спала ночами. На семейном совете решили: "Надо ехать!" Никто не будет заниматься поисками солдата. Шабриковы продали баню, собрали кое-какие сбережения. Мать оделась как можно скромнее, взяла фотографии сына и направилась на поиски.
Уже позже, после возвращения из Чечни, я посмотрел на карту Кавказа. Боже! Где только не была мать - Грозный, Ханкала, Хасавюрт, Бабаюрт...

КТО ОНИ? ПЛЕННЫЕ?

- Я нигде, ничего и никого не боялась, - говорит Таисия Алексеевна. - Мне не хотелось есть. В расположении некоторых частей предлагали покушать - отказывалась. Думала об одном: как найти Алешу...
Мать ходила по рынкам (в Чечне там можно получить любую информацию). Ей показывали, где работают солдаты, и просили на информаторов не ссылаться. В одном из селений мать увидела, как на заборе сушится камуфляжная куртка. Сердце екнуло: "А вдруг?! Из дома вышел солдатик, представился Валерой из Подмосковья.
- Почему ты здесь? Может, тебя не отпускают? Давай сообщу родителям - говори адрес!..
Он замахал руками, сел на лошадь и уехал. Т.А. Шабриковой таких солдат на пути встречалось немало. Они ни на что не жаловались, говорили, что хозяева с ними хорошо обращаются, махали руками: "Уходите!" Мать так и не поняла, почему солдаты тут работают, пасут скот, ходят в форме, со знаками отличия.
Первым делом, приехав в тот или иной населенный пункт, Таисия Алексеевна обращалась в местный отдел милиции. Ей всегда шли навстречу: давали машину, для сопровождения - двух вооруженных офицеров. С ними мать ездила даже в горные селения. Военные поражались ее настойчивости, целеустремленности. Некоторые чины, увидев ее, тут же спрашивали:
- Вы когда домой? Сегодня?..
- И не надейтесь. Я буду искать сына!

СКОЛЬКО СТОИТ ИНФОРМАЦИЯ?

Мать удивлялась, когда ее спрашивали: "Где находится Вятка?" Местные жители знали о Сибири, Дальнем Востоке и ничего - о нашем регионе. Она возмущалась беспределом на блокпостах. На одном из них увидела "пробку" длиной почти полтора километра. Водитель, который вез ее, вздохнул и полез в бумажник. Вместе с владельцами других машин скинулись по 50 рублей, и их пропустили без помех.
- Они же только успевают деньги "срубить", некогда им проверять машины. Тут хоть полк террористов провези - никто не остановит.
С таким беспределом мать в Чечне столкнулась еще не раз. Сопровождавшие офицеры нигде ее не покидали. Поначалу из машины выходили они, оценивали обстановку, заводили разговор с местными жителями и только тогда разрешали выходить из "уазика" Таисии Алексеевне. Она, увидев камуфляжную форму, сразу спрашивала: "Не видели моего сыночка?" У нее же возникло предположение: поскольку сын - ветспециалист, быть может, его и взяли в рабство из-за этого. Надо же кому-то лечить скот. И это убеждение ее не покидало.
Офицеры всякий раз довозили ее до гостиницы и извинялись - поиски ни к чему не приводили. В одной из гостиниц мать поразили огромные тараканы, на постельном белье прилипли чужие волосы, раковину не мыли, везде - грязь. "Не спала, утром лицо побрызгала, над раковиной не наклонишься - грязь, вонь..." Рано утром снова в путь.
На одной из строек к Таисии Алексеевне подошла чеченка. Оглянувшись по сторонам, шепнула:
- Есть русские солдаты в городе - на окраине трудятся. За информацию просят семь тысяч, выкуп - 50...
Думала-думала Т.А. Шабрикова - не отдать ли последние деньги? Решила не рисковать: надежды на посредника никакой. Деньги возьмут - и ищи-свищи. Своей информацией поделилась с офицерами. А услышав ответ, ахнула. Оказывается, они на 70 процентов знают, где работают рабы, пленные, куда исчезают солдаты-контрактники. "Но ни сил, ни финансов у нас нет, - разводили руками офицеры. - Мы лишь на запросы успеваем отвечать".
- А где же наше государство, правоохранительные органы? Неужели пропавшие солдаты никому не нужны?

ОН ЖИВ!

Т.А. Шабрикова узнала также о том, что немало русских солдат находится в местных "психушках". Она наметила себе план дальнейших поисков: стройки, больницы. "Порядок, законность, - думала мать. - А где они?"
В электричке как-то наблюдала такую картину. Когда поезд шел через лес (тропинку-то между деревьев едва видно), в нем неожиданно срывали стоп-кран. В вагон садились мужчины-бородачи с автоматами, ехали какое-то время, снова срывали стоп-кран и уходили в "зеленку". Контролеры опасливо обходили их стороной. И на этом участке пути куда-то исчезал даже военный патруль. Кто эти люди? Много материнских вопросов оставалось без ответа.
Нет, мать не разочаровалась в местных жителях. Как-то утром пришла на переговорный пункт, чтобы позвонить домой. Оператор-чеченка молча передала ей белый конвертик, на нем было написано: "Русской матери, которая ищет сына..." В конверте лежали 150 рублей...
Уезжая из Чечни, Т.А. Шабрикова сходила к местной предсказательнице - ей люди посоветовали. Та, взглянув на фотографию Алеши, сказала:
- Ничего не вижу. Ничего...
- А я не верю вам. Мой Леша жив. И я найду его!..
Недавно правительство области выделило Т.А. Шабриковой некоторую сумму денег. Председатель совета ветеранов боевых действий М.Р. Куватов передал ей деньги. Т.А. Шабрикова снова отправляется на поиски сына Алексея...

Александр ШИРОКОВ.
"Вятский край"

Последние статьи