Аффект без раскаяния

Вчера верховный суд Цюриха вынес приговор по делу об убийстве гражданином России Виталием Калоевым авиадиспетчера швейцарскй авиакомпании Скайгайд Петера Нильсена. Судьи признали Калоева виновным в умышленным убийстве и назначили ему наказание в виде 8 лет лишения свободы строгого режима. Суд пришёл к выводу, что Калоев в момент убийства не был в состоянии аффекта, поскольку это состояние краткосрочно и после аффекта люди обычно раскаиваются в содеянном. Калоев же и в момент приговора не раскаялся в убийстве Нильсена. Подсудимый даже отказался вставать во время оглашения приговора. Обе стороны процесса уже заявили, что будут подавать апелляцию.

Накануне прения сторон продолжались до позднего вечера. Под конец последнее слово было предоставлено подсудимому. Виталий Калоев был немногословен, говорил всего две-три минуты. Он сказал, что при всей ситуации он всё равно остается выше, чем компания Скайгайд. Затем он заявил, что прокурор Ульрих Ведер в своем обвинительном заключении «нагло врёт», неправильно истолковывая его слова.

- Мне очень тяжело, - сказал в завершение Калоев. - Если бы я не жалел детей Нильсена, я бы не попросил, чтобы им отдали мою компенсацию от компании Скайгайд. Это моё прощение детям Нильсена.

Последнюю фразу Калоева одни истолковали как просьбу о прощении перед детьми убитого, другие - как то, что Калоев сам их прощает.

Вынесение приговора началось вчера с 14 часов. Группа поддержки подсудимого по сравнению с первым днём процесса удвоилась. К осетинам из России присоединились представители осетинской диаспоры в Европе, жители Южной Осетии и даже Израиля.

Все они были в чёрном.

Часть людей в чёрном выглядела особенно внушительно: из двух чёрных Хаммеров с номерами Евросоюза вышло несколько крепких мужчин в чёрных очках.

Заседания в швейцарских судах не начинаются словами "встать, суд идёт". Тем не менее, все присутствующие в зале осетины встретили появление подсудимого вставанием.

Заодно нечаянно поднялись со своих мест несколько российских и даже иностранных журналистов.

Приговор зачитывали без перевода. Ещё одной особенностью швейцарского судопроизводства является отсутствие тайны совещательной комнаты. Все три судьи высказывают своё видение дела прямо в суде. Один из них назначается референствующим, он зачитывает приговор, а остальные двое в случае несогласия с картиной преступления по ходу чтения делают свои заявления. Затем по очереди высказывают своё мнение относительно квалификации преступления и сроков наказания.

Чтение приговора Калоеву заняло четыре часа. Правая часть трибуны, где находились в основном родственники и друзья подсудимого, сразу оказалась намного шумнее левой. В силу незнания языка представители осетинской делегации обращались с вопросами к окружающим их журналистам, те отвечали - получался шум.

- У них общее мнение, или один добрый, другой злой, - обратился к русскому переводчику немецкого корреспондента один из гостей.

- Все злые, - ответил переводчик, - но не очень. Они говорят, что подсудимый не имел планов убивать, но моральная готовность к убийству у него созрела давно.

Перед первым перерывом судьи единогласно признали Калоева виновным в преднамеренном убийстве. Из двух психиатрических экспертиз, одна признавала состояние аффекта, а другая - нет. Однако суд решил руководствоваться вторым заключением. Эта экспертиза исходила из того, что подсудимый на момент убийства был подвержен длительному изменению личности на почве экстремальной ситуации. Это было признано судом как смягчающее обстоятельство. Эксперты заключили, что состояние аффекта краткосрочно по своей природе и не может длиться долго. Судьи решили, что в пользу этого довода говорит тот факт, что если бы Калоев находился в момент убийства в состоянии аффекта, а потом из него вышел, он бы теперь раскаивался в содеянном. Между тем во время вчерашнего заседания он этого принципиально не сделал.

Вторая часть заседания длилась не больше часа. Тишина в зале стояла от цифры до цифры.

- Восемь лет, - сказал один судья.

- Восемь лет, - сказал через пять минут другой.

Третий судья согласился с первыми двумя.

При максимальном наказании по статье 111 в 20 лет лишения свободы судьи решили, что смягчающее обстоятельство вполне тянут на то, чтобы скостить две трети срока. При этом Калоеву зачтут те 610 дней, которые он провёл в предварительном заключении.

Прежде чем зачитать приговор по-русски, председательствующий судья доктор Хоц попросил подсудимого встать. Это стандартная процедура в швейцарском суде. Калоев отказался. Возникла небольшая заминка, но потом было решено зачитать приговор сидящему подсудимому. Швейцарские журналисты на мой вопрос, бывало ли такое когда-либо раньше, не смогли вспомнить подобного случая.

- Несправедливое решение! - послышались выкрики группы поддержки из зала. Кричали не то, чтобы очень громко, но достаточно вызывающе. - Свободу Виталию! Чистый театр, ну?!

Кроме 8 лет, Калоеву присудили судебный налог в 6 тысяч швейцарских франков, расходы на расследование и судебное производство, часть которых в сумме 40 тысяч долларов он уже оплатил, а также возмещение судебных издержек потерпевшим.

Найденные у Калоева в день задержания 1000 евро и 600 долларов конфискуются в счёт погашения судебных расходов.

- А часы? - спросил у судьи Калоев.

- По нашим данным, они у вас не были конфискованы, - ответил судья. - Но в любом случае мы это выясним.

Когда Виталия Калоева выводили из зала, вся осетинская группа встала и подняла в прощальном приветствии руки: - Мах дема стам! - сказали люди в чёрном. По-осетински это значит - "мы с тобой".

Мнение о приговоре вдовы Нильсена вчера выяснить не удалось. Её адвокат Беда Мейер заявил, что она не хочет давать интервью. На вопрос, находится ли она в данный момент в Цюрихе, он сказал, что не может ответить на этот вопрос. Не исключено, что вдова Нильсена присутствовала на процессе инкогнито.

Президент Северной Осетии Таймураз Мамсуров: "- Я ожидал большего от швейцарского правосудия"

На процессе над Виталием Калоевым присутствовал президент Северной Осетии Таймураз Мамсуров. Он приехал в Цюрих как частное лицо, чтобы поддержать своего земляка. Вчера, сразу после оглашения приговора, Таймураз Мамсуров ответил на вопросы специального корреспондента "Известий" Дмитрия Соколова-Митрича.

Известия: Как вы оцениваете приговор?

Мамсуров: Я думаю праздновать победу может лишь компания Скайгайд. Честно говоря, я ожидал большего от швейцарского правосудия. Дело Виталия Калоева рассматривалось в отрыве от той трагедии, которую он пережил. Обвинительная речь прокурора больше напомнила мне статью в не самой лучшей газете, чем серьёзное обвинение.

Известия: Как вы теперь относитесь к Швейцарии?

Мамсуров: Швейцария - замечательная страна. Но в ней живут разные люди и работают разные компании. Но если в стране завелась компания-убийца, наверное, правительство этой страны должно принять адекватные меры по отношению к ней. Этого не сделано до сих пор.

Известия: Вы будете добиваться экстрадиции Виталия для отбывания наказания в России?

Мамсуров: Мы будем принимать это решение вместе с самим Виталием. Всё будет зависеть от него. Если он согласится, я, со своей стороны, приложу все усилия.

Известия: Юридически это возможно?

Мамсуров: Пока на уровне министерств иностранных дел двух стран говорят - да. По крайней мере, швейцарская сторона точно не возражает. Меня в этом заверил посол Швейцарии в России во время личной встречи.

Известия: Вы давно знакомы с Виталием?

Мамсуров: Я с ним познакомился лишь здесь, в Швейцарии.

Известия: Почему вы решили приехать в Цюрих?

Мамсуров: Пора нам, россиянам, быть рядом друг с другом. Особенно когда кто-то попадает в беду. В Осетии поддержка Виталию стопроцентная.

Известия: Вы приехали сюда как частное лицо. То есть за свой счёт?

Мамсуров: Да. Я не выписывал командировки. К тому же если ехать официально, нужно слишком много согласований. Порядок есть порядок. Я могу себе позволить несколько дней отпуска за свой счёт.

Дмитрий Соколов-Митрич, «Известия»