Исповедь освободителя

Л.Г. Бурков родился в Зуевке в 1925 году. Работал на заводе им. Лепсе. В январе 1943 года добровольцем ушел на фронт. С 4 января 1944 после "учебки" был направлен в действующую армию мотоциклистом в разведполк 6-й Краснознаменной танковой армии 2-го Украинского фронта. Участвовал в боях за Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию. Чехословакию. 14 апреля 1945 года был ранен при разрыве бомбы. После возвращения в строй оказался на Востоке, где шла война с Японией.
Награжден орденом Отечественной войны, медалями "За отвагу", "За победу над Германией". Демобилизовался в 1950 году. До пенсии - до 1985 года - работал токарем на заводе "Маяк". Награжден орденом Трудовой Славы III степени, медалью "За трудовую доблесть". В 1981 году присвоено звание "Заслуженный машиностроитель РСФСР"...
Семь раз избирали депутатом районного и городского Советов народных депутатов.
Однажды в жизни повезло в игре. В 1986 году в лотерее "Спортлото 5 из 36" выиграл главный приз - 10 тысяч рублей.
В январе 2005 года Льву Григорьевичу исполнилось 80 лет, а также в этом году будет 55 лет его совместной жизни с супругой Галиной Николаевной. Редакция поздравляет их с этими датами и желает крепкого здоровья и долгих лет жизни замечательным людям.
Просто диву даешься, чего только сейчас не пишут о Второй мировой войне. Одни авторы утверждают, что Сталин хотел напасть первым, вторые это яростно опровергают. Одни поют гимны советскому или немецкому оружию, а другие утверждают обратное. Недавно, например, я даже прочитал в одном серьезном издании о том, что танк Т-34 был весьма несовершенным в ...техническом и боевом отношении и т.д. и т.п. Как бы то ни было, важно одно - у людей сохраняется интерес к истории нашей Родины, в данном случае к истории Великой Отечественной войны. А на днях, считаю, мне выпала честь пообщаться с одним из ее ветеранов - Львом Григорьевичем Бурковым. Недаром так высокопарно говорю. Беседуя с ним, я вдруг по-особенному осознал - общаюсь с живым свидетелем той войны, о которой написаны тонны книг, созданы тысячи фильмов, а современные дети играют в многочисленные компьютерные игрушки о Второй мировой! И подумалось: скупые, порой сумбурные воспоминания этих людей, которых осталось немного (да и в основном те, кто на фронт попал к концу войны), сейчас важнее всех многотомных трудов историков нового поколения. Ведь пройдут годы, и останутся одни письменные и книжные воспоминания...
Лев Григорьевич в основном воевал в Европе, участвовал в освободительном походе, о котором тоже пишут разное... Я попросил его рассказать о самых разных сторонах тех суровых дней.

УХОДИЛИ ДОБРОВОЛЬЦАМИ

Лев Бурков два года войны вытачивал детали для самолетов на заводе им. Лепсе и постоянно просился на фронт. Хотел отомстить за погибшего брата, да и воспитание не позволяло отсиживаться в тылу. Но рабочую молодежь не брали - для "лепсенцев" была "бронь". Однако, когда потери на фронте достигли критической отметки - к началу 1943 года, - "бронь" для многих отменили. И Буркова отправили в Глазов, где временно размещалось Львовское пулеметное училище. Там его почему-то "забраковали" и перебросили в Арзамас учиться на стрелка-мотоциклиста.

СТРАШНЫЕ БУДНИ

Участвовать в боевых действиях начал на Украине в 1944 году. "До врага порой было сложно добраться, - рассказывает ветеран. - Типичный бой под Яссами: начали мы выдвигаться, рассредоточились по хлебному полю. Тут по нам начали "шпарить" из тяжелых минометов. Сразу ребят двадцать полегло. Потом обстрел стих, наши пушки ударили, мы пошли вперед, а враг уже убежал. Немцев поначалу только издалека видели - бегут, отстреливаются, дым везде..."
Главными же задачами их мотоциклетной роты были прорывы в тыл противника, ведение контроля за отступающими частями вермахта, осуществление разведки. Надо было находить проходы для танков, исследовать на прочность мосты. Либо подбрасывать до места назначения мини-десант - двух человек на каждом мотоцикле, чтобы они (да и сам водитель) вступили в бой... В таких рейдах, в бесконечных стычках с врагом он и провел доставшуюся на его долю войну. Впрочем, по словам Л. Буркова, в Европе уж очень тяжелых боев, как в России, не было. По крайней мере, на его пути. Вот только в Венгрии был настоящий ад. Шесть месяцев советские войска пытались взять Будапешт. Полегло наших там немерено...
"Сколько немцев убил? - переспрашивает Лев Григорьевич - этот вопрос ему чаще всего задавали после войны. - Когда общий бой, так все стреляют - непонятно, кто именно попал. А были случаи другие. В Вене все перемешалось - наши, немцы. Из каждой подворотни торчит ствол пушки танка. Еду я с донесением на мотоцикле. В темноте врезался в опрокинутый трамвай. Упал, смотрю - двое из темноты бегут ко мне, по-немецки разговаривают. Я по ним очередью "шарахнул". Или однажды в уличном бою выскочил на нас немец с винтовкой. Мой товарищ на него бросился и с ним в борьбе в коляску мотоцикла свалился, а я сперва замешкался. Тут немец из сапога достает нож и хочет зарезать друга. Я подскочил и сам фрица ножом в бок...
К пленным нормально относились. Но только не к власовцам. То и дело смотришь - кого-то наши ребята колотят. Но не всех убивали. В конце войны сразу в плен взяли всю власовскую армию - 93 тысячи, так всех в тыл угнали. А особенно было забавно смотреть на японских пленных осенью 45-го. Эшелон в Сибири на станции стоял. Они все выйдут и перед поездом умываются, физкультурой занимаются, в вагоны садятся - вторую обувь обувают...

ПО ЕВРОПАМ НЕ ГАЛОПОМ, А ПО КРОВИ...

Особенно наших солдат удивляло, как по-разному жили народы Европы. Более всех солдаты из крестьян поражались, как их "товарищи по классу" живут. В Венгрии в деревнях все дома каменные, полно скота, кругом виноградники. Одежды у венгров дорогие, из хороших материалов. Едят только белый хлеб - про черный и не слыхивали. Крестьяне все спрашивали: почему в СССР в колхозах все так бедно живут? А вот в Румынии, по наблюдениям бойца, люди жили гораздо беднее - все в домотканых одежках ходили. "Когда румыны на нашу сторону перешли, они следовали вторым эшелоном и, как мародеры, все подчищали в венгерских, австрийских деревнях. Их обозы напоминали "барахолки".
Относились к Красной армии по-разному. "В Румынии и Венгрии шли бои, так население все было запугано, пряталось, - вспоминает Лев Григорьевич. - Никто нас особо как освободителей не ждал. То есть внешне этого заметно не было. Зато в Чехословакии уже и цветами, и песнями, и плясками в каждом городе встречали.
... Я не видел каких-то массовых жестокостей по отношению к населению, о чем, бывает, пишут сейчас. Да, женщин насильничали кое-где, но так было испокон веков в любой армии, на любой войне при захвате чужих территорий. Видел однажды, как парень-украинец пристрелил женщину, вышедшую из дома. Его пристыдили: бабу-то зачем убил? А он: а зачем они мою семью убили? Но такие эпизоды были редки, хотя и неизбежны на войне".

ЧЕГО БОЯЛИСЬ

"Боялись ранений. Того, что рядом не окажется санитар. В плен боялись попасть. В Венгрии один красноармеец из нашей роты оказался в плену, так его немцы истязали, избивали. Из траншеи заставляли кричать нам, что тут все заминировано, чтобы мы ночью не бросились в атаку.
Нас также постоянно по одному вызывали к "смершовцам". Просили понаблюдать за тем, за этим, какие разговоры ведутся. Но репрессий не было. В Румынии только видел, как комполка хотел за пьянку тут же расстрелять одного солдата, так начальник штаба чудом спас того от самосуда".

О ТЕХНИКЕ

"Скажу только о том, что видел. Если говорить об автомашинах, то у американцев (они нам их присылали по ленд-лизу) была непревзойденная техника. Проходимая, надежная - на 100 процентов лучше наших ЗИЛов и ЗИСов. А вот насчет военной... Смотришь, наш танк играючи грязь пройдет, а американский, высокий, неказистый, на узких гусеницах намертво застрянет. Друзья-танкисты говорили, что лучше Т-34 нет танка. Некоторые и горели в нем, и подрывались, а все равно на него просились, не хотели на американские танки садиться или на наши самоходки и тяжелые ИСы и КВ..."

О СОВРЕМЕННЫХ ФИЛЬМАХ

"Правильно, что снимают патриотические фильмы. Но много и наигранного в них. Хотя был сериал "Штрафбат" - нормальное кино. Сам видел, как штрафников вели. Где обычные пехотинцы не могут прорваться, туда обязательно штрафников привозили. При мне даже одного командира роты в штрафбат отправили за то, что его подразделение не смогло задержать прорывающуюся колонну немцев".

ПРИЯТНЫЕ МГНОВЕНИЯ

"С американцами, когда в мае 45-го встретились, дружны были. Они поставят вино, ветчину, а мы сало из НЗ достанем да спирт. Они все в красивых новых мундирах, а мы кто в чем - телогрейки, белье драное. Лишь бы шлем наш был, чтобы свои узнавали.
А фронтовые "сто грамм" нам в Европе перестали давать. Посчитали, что хватит трофеев. И впрямь с этим и с едой проблем не было. То на склады-магазины разбомбленные наткнемся, то найдем оставленный вагон или грузовик, полный консервов да вина. В Австрии натолкнулись на подземный винный завод, там горы бутылок вин шипучих. А мы таких и не видали. Пытаемся открыть, а все вино на землю. Так мы их ножом у горла перебивали и в ведра сливали".

НА ВОИСТИНУ ЗАСЛУЖЕННОМ ОТДЫХЕ

Сейчас ветеран живет в центре Кирова, летом уезжает на дачу, расположенную на берегу реки Чепцы. Занимается огородом, ходит по грибы-ягоды. И обязательно - на рыбалку. На поплавочную удочку ловит голавлей. Все просто и тихо. Спокойная жизнь на воистину заслуженном отдыхе. Вот только неспокойно бывает порой. Когда мы уже поговорили, Лев Григорьевич просто потребовал, чтобы мы с ним выпили боевые сто грамм: "За победу!" После чего он признался - часто просыпается ночью в поту от тревожных снов о тех тяжелых боях.

Андрей ПОЛОЗОВ
"Вятский край"