Зомби на пляже

Так как тринадцатое число счастливым образом оказалось пятницей, на пляже, где установлен киноэкран, поздно вечером показывали «Ночь живых мертвецов». Неуклюже ковыляли по песку какие-то дети, молодой мужчина лежал, сложив на груди руки, и не пошевелился, даже когда объявили, что фильм представит сам Джордж А. Ромеро. Ромеро покивал в ответ на овацию, поздравил всех с пятницей-тринадцатым, сообщил, что в августе во Франции выйдет ещё один его «zombie film» и удивился, что столько народу ещё интересуются таким старьём, как «Ночь живых мертвецов». Сообщив всё это, он ушел с кинопоказа – что он, живых мертвецов не видел, что ли?

Мертвецы остались – кино смотреть.

На набережной здесь можно встретить кого угодно, от Джорджа А. Ромеро, чистящего ботинки о брюки, до нервных молодых людей во взятых напрокат костюмах (55 евро за вечер и 35 – прокат женских вечерних нарядов). Два дня назад тут прогуливался пятнадцатиметровый надувной Громит, рекламирующий новый мультфильм Ника Парка. Называться серия будет «Уоллас и Громит – проклятие кролика-оборотня».

Кроме того, DreamWorks и Aardman объявили, что начинают совместную работу над мультфильмом из доисторических времен. Пещерные люди будут пластилиновые, а мамонты и прочий доисторический антураж – компьютерные. На надувного Громита ехидно смотрели постеры второго «Ледникового периода».

Терри Гильям и Моника Белуччи (вдвое худее, моложе и прекрасней привычной Моники Белуччи, но с теми же коровьими глазами) представили двадцать минут фильма «Братья Гримм», который выходит в августе. Мэтт Дэймон выглядит совершеннейшим Иванушкой-дурачком, и узнать его почему-то почти невозможно, как и второго брата Гримм, Хита Леджера. Сказка, на первый взгляд, проигрывает в визуальных эффектах, но общие ощущения – как будто мне снова восемь лет и я опять смотрю «Сказку о потерянном времени», в которой злые пионеры делают первый шаг по заколдованному серому лесу.

Последние шаги по заколдованному серому лесу сделал звезда рок-н-ролла Блейк в лучшем пока фильме конкурса, «Последних днях» Гаса ван Сэнта. Земную жизнь пройдя до последнего «немогубольше», человек со смутно знакомым именем Блейк оказывается в сумрачном лесу, камера следует за ним, он уже практически мертвец. Последние дни рок-н-ролльной иконы, курткобейнового клона, измученного непонятно чем – не то наркотиками, не то просто измученного, отстаньте от человека, он сейчас тихенько возьмет своё ружьё и не будет вам мешать, душа выползет из тела, выползет из тела. Ван Сэнт, как и в «Слоне», склеивает куски в произвольном порядке, но теперь уходит ещё дальше во тьму долины, и путь его какой-то левый. Тёмное, тихое и бессонное бормотание, вот что это такое. Не кино.

Если бы среди режиссёров проводили конкурс на лучшего гипнотизёра, Ван Сэнт порвал бы связь времен, как Тузик грелку: «Последние дни» приводят зрителей в состояние, близкое к коме.

Существо в сапогах и женской кружевной комбинации, с ружьём или лопатой, полумёртвое или умершее – Ван Сэнт фиксирует его распад, то застревая на телевизоре, по которому идёт клип, то бесконечно снимая дом снаружи – там внутри происходит какая-то жизнь, какая-то смерть. «- Если в фильме начинает играть песня, – сказал режиссер в интервью, – она должна доиграть до конца. И если мы на что-то смотрим, мы хотим это увидеть». По одной из версий ада, после смерти человеку бесконечно показывают его жизнь. Ван Сэнт снял именно это. Вряд ли ему дадут Золотую пальмовую ветвь всего через два года после победы в конкурсе «Слона»; но если слова Кустурицы про эстетический выбор были правдой, что-нибудь Ван Сэнт или великолепный Майк Питт, проживший (умерший?) главную роль, должны получить.

Другой конкурсный фильм, «Выборы» Джонни То, весело рассказал о разборках китайских триад. Много мафиозно ориентированных китайцев раз в два года выбирают пахана, который и получает переходящий фаллический символ власти под названием «батон». Дальше происходит тупое, скучное и бесконечное мочилово одних и арест других, причем мочат они друг друга до полного неразличения имен и лиц.

Чувствуешь себя японцем, путающим Мкртчяна с Кикабидзе.

В тот момент, когда один китайский гражданин утрамбовал другого в мусорном баке, а третий воткнул в четвёртого какое-то холодное оружие, в храпе сидящего рядом со мной кинодеятеля появились тревожные нотки.

Конкурсный «Где скрывается истина» (или «Где истина врёт») Атома Эгояна – скучноватый детектив с прекрасной лесбийской сценой и не менее прекрасной попыткой Колина Фирта употребить Кевина Бэкона. Пара играет знаменитых комиков 50-х, причастных к таинственной смерти горничной в отеле. Через двадцать лет амбициозная молодая журналистка решает разгадать тайну. Было бы очень скучно, если бы не вышеупомянутые моменты и не Кевин Бэкон, один из лучших сегодняшних актёров.

Другой из лучших сегодняшних актеров, Роберт Дауни-младший, появляется в фильме программы «Особый взгляд», режиссёрском дебюте Шейна Блэка Kiss, Kiss, Bang, Bang (хотите, переведите как «Чмок-чмок, пиф-паф», что вполне исчерпает сюжет, хотите, оставьте как есть и тихо напевайте себе под нос). Блэк – автор сценариев к «Смертельному оружию», «Последнему бойскауту» и «Последнему герою экрана».

Название и открывающие титры Bang Bang´a заставляют вспомнить о Бонде, сюжет – о дешёвой американской классике (к частному детективу приходит прекрасная девушка, попавшая в ужасную беду; детектив – неуклюжий неудачник с бесконечным запасом самоиронии; его бьют, в него стреляют, и каждые двадцать страниц он совершенно случайно сталкивается с очередным трупом, но всё заканчивается хорошо).

Основой для фильма послужила книжка с чудесным названием «Bodies are where you find them» (не-а, не могу перевести; в лучшем случае «Где труп положишь, там его и возьмешь»).

Я очень давно не слышала, как взрослые зрители в кино ржут в голос и подвизгивают, чуть не падая на пол от смеха. Пример шутки: герой, мелкий вор, навравший, что он частный детектив, ищет свою возлюбленную. Он ловит плохого, но явно что-то знающего человека, выкидывает из револьвера все патроны, кроме одного, крутит барабан и говорит: «- Ну щас мы поиграем в такую игру. Немедленно говори, где она!» – и спускает курок, не дожидаясь ответа. Выстрел, плохой человек валится замертво. Последующие несколько минут герой с трясущимися руками объясняет своему случайному напарнику (Вэл Килмер здесь абсолютно монументален): «- Но ведь я же... я не хотел! Это же почти невозможно с точки зрения вероятности... это же...».

Но все эти фильмы проходят, не оставив следа. А мертвец Блейк бесконечно топчется на своей лестнице в небо.

«Газета.Ru»