Все запутались

Лига-пресс, (15:32) 14 мая 2005 г.

             Каннский фестиваль: зацелованная старушка, офисные крысы, мокрая Скарлетт Йоханссон и корейская дефлорация.

             В нынешней Каннской программе столько великих режиссёров, что фестиваль напоминает школу-интернат для предельно одарённых детей. В прошлом году на плакате фестиваля была изображена дебильная девочка, от которой вырастала тень Мэрилин Монро. Так и вышло, Гран-при достался дебильной девочке Майклу Муру. В этом году на плакатике – картинка-головоломка, пространство, разделённое по диагонали на условную красную лестницу и условное синее небо в звёздах. Минимализм на марше.

             На открытии Катрин Денёв выглядела уставшей, Сельма Хайек – весёлой, а Эмир Кустурица являл собой привычную смесь растерянности и пофигизма. В этом году он – председатель жюри и уже успел пообещать, что на выбор жюри никак не повлияют результаты бокс-офисов (прощай, «Город греха»), а выбирать будут исключительно из эстетических соображений (здравствуй, «Город греха»). Правда, сразу после этого он заявил, что вот в прошлом году выбор жюри был «крайне эстетичным». Тут все запутались окончательно.

             Фестиваль открылся конкурсным фильмом Доминика Молла «Лемминг». Зрители давно поняли, что Доминик Молл испытывает самые сильные отрицательные эмоции, когда видит человека, довольного жизнью.

             Мало что может быть гаже такого человека, и надо сделать всё, чтобы этот сучонок перестал вот так ухмыляться.

             «Лемминг» – фильм о том, как в один прекрасный для Доминика Молла день даже самая благополучная жизнь может начать разваливаться. После работы ты увидел, как сосед ударил своего сына, вечером жена твоего начальника устроила в твоем доме скандал, а ночью ты полез чинить трубу на кухне, а в трубе оказался лемминг. Привычная жизнь может в секунду сгнить и задохнуться, лемминги, живущие только на севере Скандинавии, могут добраться до твоей кухни, в какой бы стране ты ни жил, немолодая жена босса может прийти к тебе в дом и выстрелить себе в голову, а твоя очаровательная супруга может стать злым духом и чужим человеком. И не спрашивай «почему я», сказано же: миллионы леммингов не могут ошибаться. Актёрский состав превосходен – Шарлотта Рэмплинг позволяет себе быть пожилой и очень уставшей женщиной, а Шарлотт Гейнсбур действительно похожа на молодую копию Рэмплинг. Принцип творчества Доминика Молла напоминает установки четырнадцатилетних пацанов, неизобретательно матерящихся и поминутно сплевывающих, чтобы казаться взрослее. «- Если у твоего героя выдался тяжёлый день, ударь его», – говорит Молл.

             С такой жизненной позицией Моллу остается быть либо мелкой офисной крысой, либо уличным хулиганом, методично избивающим ногами уже неподвижного человека, либо творцом.

             Внеконкурсный «Матч-бол» Вуди Аллена – наоборот, кино светлое и не претендующее ни на какие обобщения. Речь идет о случайности, о том моменте, когда во время теннисного матча мяч задевает сетку, и непонятно, на какую сторону он упадёт. Твой выигрыш или проигрыш зависит от случайности. Молодой инструктор по теннису знакомится с богатым клиентом, женится на его сестре и входит в высшее лондонское общество. Проблема только в том, что он до безумия хочет трахнуть невесту своего друга, американку, чьи прелести вообразите сами, представив себе Скарлетт Йоханссон в рубашке, намоченной дождём. Все эти противостояния (бедный – богатые, англичане – американка, счастливые одинаково – несчастные по-своему) приводят к финальному противостоянию: невинные – убийца. Ласковая достоевщинка, лезущая изо всех щелей, придает всему мероприятию узнаваемый классический душок. Сюжет этот мы знаем еще со времён «Американской трагедии» («Нет-нет, – открестился Аллен на вопрос, не Драйзер ли навевал ему мечты золотые, – я вообще этот роман не читал»). И если в начале фильма герой читает «Преступление и наказание», то в конце он замочит старушку. Режиссёр объяснил, что снимает кино в Англии, потому что в Америке люди, дающие деньги, хотят участвовать в процессе – давать советы по сценарию, присутствовать на съемках.

             «- Я так не работаю и никогда не буду работать. Мне дают деньги, через несколько месяцев я выпускаю фильм, – сказал Аллен, растерянно моргая. – Всё».

             Программа «Особый взгляд» открылась новым фильмом Ким Ки-Дука «Лук». Сюжет: старик и девочка живут на маленьком рыболовном судне. Он подобрал её, когда ей было шесть лет, сейчас ей шестнадцать, он ждёт, когда ей исполнится 17 и можно будет на ней жениться.

             Каждый вечер он зачеркивает на настенном календаре еще один квадратик, вот и день прошёл, свадьба всё ближе. Если кто-то из приезжающих на судно рыбаков начинает приставать к девушке, старик выпускает стрелу из своего лука – не в обидчика, но достаточно близко, чтобы тот понял, что неправ. Вечерами на этом же луке с помощью стрелы, превращенной в смычок, старик исполняет прекрасные и заунывные мелодии. Но однажды девушка влюбляется в одного из рыбаков. Единство места и действия и полное пренебрежение главного героя ко времени завершается красивой сценой дефлорации девушки с помощью стрелы, прилетевшей с неба. Как водится, никто из главных героев не произносит ни слова вслух; как водится, любовь сильнее чего там она должна быть сильнее. «Лук» – это, на самом деле, кино про манеру Ким Ки-Дука, который то дырявит и деформирует человеческие тела, разрывая ткани и втыкаясь в кость, то исполняет на своей тетиве заунывные, но прекрасные мелодии.

             Ещё про эстетику: по набережной Круазетт вчера гуляла аккуратненькая старушка, на ляжке у которой были следы чьих-то накрашенных губ. Даже думать об этом не хочу.

             "Газета.Ru"

Последние статьи