Владимир Путин подписал указ о проведении в 2025 году международного музыкального конкурса «Интервидение» — некогда главного творческого соревнования социалистического лагеря. Решение, опубликованное 3 февраля на портале правовой информации, выглядит не просто ностальгическим жестом, а стратегическим шагом в условиях новой культурной дипломатии.
Согласно документу, Москва и Подмосковье станут площадкой для возрождённого фестиваля, чья история началась в 1965 году под эгидой Международной организации радиовещания и телевидения. Тогда «Золотой ключ» из Праги получали Карел Готт, Алла Пугачёва и звёзды, чьи имена до сих пор ассоциируются с эпохой. Современная версия проекта, судя по тексту указа, нацелена на «развитие гуманитарного сотрудничества» — формулировка, за которой просматривается попытка создать альтернативную «Евровидению» платформу.
Организационную работу возложили на вице-премьера Дмитрия Чернышенко, а за идеологическую составляющую отвечает Сергей Кириенко. Интересно, что структура управления повторяет советскую модель: помимо оргкомитета создаётся наблюдательный совет, который будет утверждать концепцию и «координировать информационное сопровождение». Это прямо отсылает к практике 1970-х, когда за каждым международным жестом стояла чёткая политическая логика.
История «Интервидения» всегда была зеркалом глобальных изменений. Первый конкурс 1965 года в Праге собрал артистов из шести стран, но уже к 1968-му география расширилась до 14 государств — включая Финляндию, которая сохраняла нейтралитет. Песни Готта и болгарки Лили Ивановой звучали на фоне Пражской весны и «разрядки», а в 1977-м фестиваль и вовсе переехал в польский Сопот, став площадкой для диалога с Западом. Глория Гейнор и группа «Бони М» выступали здесь в разгар холодной войны, доказывая, что музыка способна преодолевать железный занавес.
Попытки реанимировать проект в XXI веке напоминали калейдоскоп: сочинское «Пять звёзд» 2008 года с участием СНГ, заброшенные планы проведения в Душанбе, несостоявшийся фестиваль 2014-го из-за крымских событий. Нынешняя инициатива выглядит более продуманной: ставка делается на страны БРИКС, чей состав недавно расширился. Если раньше «Интервидение» объединяло Восточную Европу, то теперь Москва, видимо, хочет собрать под музыкальные ритмы Global South — Бразилию, Индию, Китай, новые африканские государства.
Технически конкурс наследует структуру советской эпохи. Как и в 1965-м, здесь будут международное жюри, многоэтапный отбор и смешение жанров — от поп-музыки до этнических композиций. Однако вместо аналоговых трансляций через спутник «Молния» зрителей ждут стримы в соцсетях и голосование через приложения. Власти обещают «освещение в СМИ», но вопрос, войдут ли в медиапартнёры западные платформы, остаётся открытым.
Критики уже сравнивают инициативу с «культурным ответом» на санкции, напоминая, что последнее участие России в «Евровидении» закончилось скандалом в 2022 году. Однако организаторы настаивают на внеполитическом характере проекта. «Это не замена, а продолжение традиции, — заявил источник в оргкомитете. — В 1980-х фестиваль собирал 100 миллионов зрителей — почему бы не повторить успех?»
Судя по архивным записям, «Интервидение» действительно было громче «Евровидения» вплоть до середины 1980-х. Марион Рунг, победительница 1980 года, вспоминала, как её «Летняя ночь» звучала одновременно в Варшаве, Софии и Гаване. Сегодня география может стать ещё шире: в списке потенциальных участников значатся 30 государств — от Кубы до ЮАР. Правда, остаётся вопрос: смогут ли организаторы привлечь артистов уровня Аллы Пугачёвой, чьё «Всего доброго» в 1975-м стало хитом от Парижа до Токио.
Финансовая сторона пока не раскрывается. В 2008-м на сочинский конкурс потратили 5 млн долларов — по нынешним меркам сумма скромная. Современные шоу вроде «Евровидения» обходятся в 20-30 миллионов, но здесь, возможно, сыграет роль «эффект БРИКС»: если Китай и Индия подключат свои ресурсы, бюджет может вырасти кратно. Важно и инфраструктурное наследство ЧМ-2018: «Лужники» и «Зарядье» идеально подходят для масштабных шоу.
История с «Интервидением» напоминает, что мягкая сила — это не только TikTok и Netflix. В 1968-м чехословацкие трансляции конкурса стали окном в мир для жителей соцлагеря. Сегодня Россия, судя по всему, пытается собрать собственную медийную вселенную — где музыка служит языком, понятным от Джакарты до Кейптауна. Удастся ли превратить ретроформат в инструмент современной культурной дипломатии, покажет 2025 год. Но уже ясно: битва за эфиры входит в новую фазу.