Пикассо не пройдет

Лига-пресс, (17:47) 30 ноября 2004 г.

Кощунственные деяния и низменные страсти так называемого «художника» Пабло Пикассо на выставке «Отражения – метаморфозы» в ГМИИ открывают «Декабрьские вечера».

Давно прошли времена, когда Пабло Пикассо вызывал бурное негодование у одних и пламенеющий восторг у других. Ну гений и гений, пусть даже самый знаменитый художник ХХ века. Что-то там порушил и развенчал, придумал считать корявость высоким искусством, создал свою иконографию, расстался с семерыми женами – и затих под обложкой хрестоматии, как муха в банке варенья. Такова участь всех реформаторов. «Посмотрите, дети, – говорят теперь классные дамы возвышенным голосом, – как смело обошелся художник с великим наследием прошлого». Дети корчат друг другу рожи и обмениваются тумаками. Совершенно ясно, что они вырастут бандитами.
Не таким был Пабло Пикассо. В детстве он прилежно занимался в художественной школе, любил голубей и никогда не дергал девочек за косички.

Педагоги не могли на него нарадоваться, перед ним открывались чудесные горизонты – и как же поступил перспективный юноша? Укатил из уютной Барселоны в развратный Париж, чтобы в нищете и в обществе отъявленных маргиналов предаться глумлению над идеалами. Этих отморозков так и называли на Монмартре – «банда Пикассо». Как видите, с ботаниками тоже бывает проблемы.

Кощунственные деяния Пикассо аукаются до сих пор. В Музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась выставка «Отражения – метаморфозы», где низвергатель канонов и авторитетов сам представлен в качестве авторитета и канонического автора. Больше того, его опусами проиллюстрированы «Декабрьские вечера» – фестиваль классической музыки, на котором якобы нет места профанациям. Организаторы намекнули, впрочем, и довольно прозрачно, что авангардистка Губайдулина у них перелагает Гайдна, а Иоганн Себастьян Бах прозвучит в джазовых интерпретациях. Гробят, безжалостно гробят культуру – и некому остановить.

Что касается пресловутого Пикассо, его творчество вновь протаскивается не без помощи Запада. В проекте задействованы музеи Вены, Парижа, Барселоны и Штутгарта – оцените масштаб эстетической интервенции. Особенно настораживает, что и ГМИИ распахнул свои фонды для этой акции.
Спелись на почве деконструкции классического наследия? Ведь главная тема выставки – парафразы, то есть издевательства над высокими образцами.

В связи с этим нельзя не заявить, что россияне ценят и уважают работы Кранаха, Веласкеса, Пуссена, Делакруа и даже Эдгара Мане. Мы с глубокой приязнью относимся к произведениям античности, давшим планете гуманистические ориентиры, и тем более к самобытному творчеству народов Африки и Океании, борющихся за национальное освобождение. Каким же образом приобщают нас устроители к достижениям человеческого духа?

Самым что ни на есть вульгарным. Их кумир Пикассо, долгое время называвший себя коммунистом, нисколько не церемонится в обращении с подлинной культурой. В Белом зале – можно сказать, в алтаре возвышенного сознания – развешаны его пасквили на художественную действительность XVI – XIX веков. Находясь в преклонном возрасте, художник вознамерился вскрыть секреты некоторых шедевров, а по сути дела поставить себя в один ряд с их создателями. Результат говорит за себя. Какой ценитель прекрасного не содрогнется при виде того, как безжалостно трансформируются композиции «Менин», «Похищения сабинянок», «Давида и Вирсавии», «Алжирских женщин» и «Завтрака на траве»! Последний случай особенно удручает: пусть Эдуар Мане и желал эпатировать публику, изобразив обнаженную женщину в компании одетых мужчин, но зачем же дальше оголять персонажей? Ведь могут дети увидеть, хотя им все по барабану.
По-своему цинично интерпретируется античность. Из всего многообразия великого средиземноморского наследия художник выбирает для своих упражнений почему-то тему вакханалии.

В так называемой «Сюите Воллара» постоянно муссируется нездоровое влечение девушек к фавнам и минотаврам. Или взять офортную серию иллюстраций к «Метаморфозам» Овидия – здесь то и дело возникают оргиастические и даже гомоэротические мотивы, пусть и приправленные соусом античных легенд. К чему нам низменные страсти, сопутствующие обычно кризису в обществе? Не тем живут, не тем дышат наши юноши… И к этому безобразию прилагаются античные вазы и рельефы, будто бы вдохновлявшие автора.

Даже творчество народов, не по своей вине отставших когда-то от цивилизации и теперь стремительно сокращающих этот разрыв, может стать источником для декадентского формотворчества. Предкубистические гуаши Пикассо сопоставлены на выставке с деревянной скульптурой из Гвинеи-Бисау, Анголы и Кот-д-Ивуара. Что общего, кроме некоторого внешнего сходства, может быть у идущей от сердца первобытной пластики и намеренно уродливых конструкций Пикассо? Но кураторы настаивают на их глубинном родстве, полагая, что посетители не в состоянии отделить зерна от плевел.

Трудно сказать, на что рассчитывали организаторы этой, не побоимся слова, провокации. Возможно, надеялись, что всемирная слава художника послужит им индульгенцией, позволяющей не замечать измывательств над вкусами нашего населения. Они определенно ошиблись. Найдутся, конечно, снобы, которые станут превозносить значение Пикассо для искусства, однако их мнение – еще не мнение большинства. Общественный организм в целом способен противостоять любым губительным влияниям.

Проявить бдительность и заострить эстетическое чутье можно на выставке «Отражения – метаморфозы» в ГМИИ (Волхонка, 12). До 23 января следующего года. 

Газета.ru

Последние статьи