Космос с человеческим лицом

Советская пропаганда вообще-то обычно блистала скорее россыпью перлов, нежели последовательным профессионализмом, но «Легенда про звёздный отряд» – это её несомненная удача. На её успех сработало много факторов – и несомненная глобальность свершённого, и всесокрушимое обаяние Гагарина, плавившего своей улыбкой самые чёрствые сердца.

Но легенда на то и легенда, что повествует о Великих Героях, и строчные буквы в данном случае никак не уместны. Великие Герои не работают, а свершают, не говорят, а вещают, и даже смерть их не просто безжалостное в своей неотменяемости событие, а «безутешное горе, постигшее весь советский народ». Человеческая, а не легендарная составляющая очень долго была за кадром – высокий стиль не терпит конкуренции.

Однако в последние годы ситуация изменилась.

Книгу Эдуарда Буйновского «Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов» не назовешь явлением литературы – обычные мемуары военного на пенсии со всеми приметами жанра: настырная подробность, суконный слог, скрупулёзное перечисление не менее дюжины фамилий (как бы кого из сослуживцев не забыть, не обидеть) и т. п. Однако фактура забивает несовершенство формы.

Воспоминания Буйновского впервые появились в интернете с подзаголовком «Записки неслетавшего космонавта».

Так сложилось, что автор был отчислен из второго отряда космонавтов по состоянию здоровья, и звездолётчик Буйновский не стал всенародным героем. Но «рядовым космоса» дозволено вспоминать то, что генералам как-то не солидно.

Служба началась в «Москве-400» и «Ленинграде-300» – ещё никому не известных, только строящихся Байконуре и Плесецке. Потом был закрытый «ящик»: НИИ авиационного приборостроения, затем – второй отряд космонавтов, после отчисления – служба в Главном управлении космических средств Министерства обороны, позже работа над знаменитым «Бураном».

В общем – классический «герой второго плана» пьесы под названием «Советский космический проект». Его фамилию не печатали аршинными буквами газеты, но это не отменило наличия в биографии знаменитых разносов Королёва, чоканья с Гагариным, многолетнего приятельства с Титовым, житья в одном коттедже с Терешковой и её дублершами и много другого.

У героя тривиальная для тех времён биография: военное детство, послевоенная школа с раздельным обучением и кружок бальных танцев – возможность общаться с девчонками из соседней школы. Ну а то, что его руководительнице, обходя строй рвущихся к партнёршам кавалеров, иногда приходилось шептать: «- Застегните, пожалуйста, ширинку», – ну что же здесь удивительного? «И это понятно, потому как в нашей школьной среде этому элементу мужского туалета никогда не придавалось особого значения».

Вот из таких мелочей и складывается эпоха, в которую окно к звёздам рубили обычные мужики с ширинкой, водкой и трудным детством. Эпоха, знавшая только два жанра – эпопею и анекдот, которые смешивались ежедневно в произвольных пропорциях.

Удивительно, какие сложные сметы приходилось составлять покорителям космоса, чтобы получить достаточное количество спирта-ректификата – норма 0,0016 грамма на каждый кабельный разъём, попробуй сложить разъёмы так, чтобы спирта хватило на всех.

Некоторые страницы и вовсе напоминают анекдоты о запуске китайского спутника.

«На испытании (прожиге) двигателей на стенде в Загорске не срабатывает одно реле. Что делать? Докладывать С. Королеву и Д. Устинову (министр обороны) о срыве испытаний – смерти подобно. Принимается решение – подсовывается под пульт низкорослый испытатель. Воскресенский смотрит на пульт и громко «транслирует» всё, что высвечивается, Черток стоит возле другого пульта, из которого торчит нога испытателя. По команде Воскресенского Черток своей ногой нажимает на ногу испытателя, а тот должен нажать на якорь реле. И всё это происходит на глазах у Королёва и Устинова. Главное – чтобы испытатель внутри пульта не чихнул!»

Жизнь вроде бы везде жизнь, даже в обители будущих небожителей – «Звёздном городке». Там Буйновский жил в профилактории, где «половину домика занимали девушки». «Девушками» были пять кандидаток на звание первой в мире женщины-космонавта: Валентина Терешкова, Валентина Пономарёва, Ирина Соловьёва, Жанна Еркина и Татьяна Кузнецова. Впрочем, именование «девушки» является вполне корректным – замужем была только Валентина Пономарёва. Ситуация небезопасная.

Стоит ли удивляться реакции великого и ужасного Николая Каманина?

Легендарный лётчик, спасатель челюскинцев, Герой № 2, командир штурмового авиационного корпуса во время войны, генерал-лейтенант Каманин тогда руководил подготовкой первых советских космонавтов. Будущие покорители космоса, а пока просто 20-летние старшие лейтенанты явно нуждались в отеческом совете: «- Нас собрал Каманин и объявил, что если кто нарушит режим девушек (приблизительно так он сказал), то это – государственное преступление со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Так что первое время мы немного побаивались общаться с соседками по профилакторию, но потом молодость и прекрасное настроение взяли своё».

В этой книге много деталей, обычно остававшихся за кадром: какие материальные блага получали первые космонавты, психологический рубеж между «летал» – «не летал», «Герой» – «не Герой», проблема «всенародного залюбливания» слетавших и много другого. Так, в дополнение к старой и официальной, творится новая легенда – с человеческим лицом, о простых и живых людях, прорвавшихся в космос. По-своему такая же красивая.

На недавней выставке в Государственных архивах, посвященной Юрию Гагарину, демонстрировалось изрядное количество «неканонических» фотографий. Одна называлась «Гагарин на родине – встреча с работниками Смоленского горкома». Встреча, судя по всему, организовывалась экспромтом, без подготовки. Стол, на столе газета. По газете картинно рассыпаны знаменитые смоленские яблоки. Над яблоками гордо высится бутылка «Столичной». Судя по лицам, улыбающимся в объектив, – далеко не первая.

Вместо длинного суконного названия к этому снимку могло бы подойти куда более простое – «Счастье».