Казанова и свинки

Лига-пресс, (12:02) 06 февраля 2006 г.

На экраны выходит «Казанова» Лассе Хальстрёма, безнадёжно красивая и бессмысленная комедия о том, как главный соблазнитель всех времён и народов, кажется, влюбился.

 После того, как благоволящий к Казанове (Хит Леджер) венецианский дож намекнул, что неплохо бы барину жениться, дабы успокоить инквизицию и прочую общественность, соблазнитель отправляется на поиски подходящего объекта. Искомая девственница-блондинка находится быстро. Но из затеи со сватовством, как, в общем, и следовало ожидать, ничего хорошего не выйдет. Поскольку в доме напротив (Венеция – город небольшой) обнаружится красавица Франческа (Сиенна Миллер), куда более достойная и интересная спарринг-партнёрша, воинствующая феминистка, пообещавшая покойному отцу выйти замуж за торговца свиным жиром из Генуи – человека вполне свиноподобного и проигрывающего Казанове по всём, кроме богатства, статьям.

 В «Шоколаде», предыдущем фильме Лассе Хальстрёма, мейнстримовская калорийность имелась, конечно, но в разумных пропорциях. В «Казанове», где не шоколад, а жир как он есть, швед пошёл дальше. Люди должны бы, наверное, потянуться в кинотеатры, поскольку Хальстрём, считавшийся независимым режиссёром, исполняет, как Шарапов в воровской малине, нормальную «Мурку»: романтическую комедию с элементами, прости господи, комедии молодёжной. Может статься, что под давлением продюсеров, которые пострашнее Горбатого с Промокашкой, но от этого не легче. Экранных версий похождений Казановы, как известно, существует порядка семидесяти, включая эпизод диснеевских «Тома и Джерри», и если искать персонажу Леджера родню среди предшественников, то это будет не трагический циничный полутруп из «Казановы» Феллини, но Рокко Сиффреди, сыгравший угодника в порнофильме 93-го года.

 Сходство не генитальное. Секса в показанном куске жизни сердцееда Казановы не больше, чем у педагога Тихонова в «Доживём до понедельника». Не считать же, в самом деле, за любовь прямую цитату из второго «Американского пирога» и «Полицейской академии», когда нашему герою делают минет из-под стола за светским обедом.

 Причём подразумевается, что под скатертью орудует вроде как та самая девственная блондинка, однако потом оттуда совершенно по-гоголевски выскакивает поросёнок.

 Две такие вроде бы концептуально разные киноверсии роднит бодрая, но не бодрящая корявость сюжета. Нормальная для проекта с Рокко, но всё-таки чрезмерная для прокатного кино, пусть даже и комедии, пусть и самой романтической, с каковой в плане внятности a priori малый спрос.

 Городок, как уже было сказано, маленький, однако Казанова, знакомый любой местной моське, без труда и грима выдаёт себя за другого, пудря мозги то разыскивающим его папским инквизиторам, то несчастному продавцу жира (этого, в свою очередь, примут за Казанову и подвергнут пыткам), то умнице Франческе. Она же тем временем ходит в библиотеку, издаёт под псевдонимом феминистские трактаты и между делом изобретает воздушный шар. Накануне казни героя явится и организует чудесное спасение мама, двадцать лет пропадавшая по бродячим театральным труппам, а концовка напомнит отечественному кинозрителю финал «Небес обетованных» – там, где паровоз с бомжами уезжает в небо.

 Достоинств у «Казановы» немного, но они есть. Это не Хит Леджер, на которого женщинам и критикам в ближайшие годы придется ориентироваться как на секс-символ, а Джереми Айронс, сыгравший главного инквизитора и, кажется, впервые за всю карьеру позволяющий себе кривляться на правах пенсионера. Плюс, разумеется, Венеция, чью красоту, которую не пропьёшь и не потопишь, Хальстрём задействует в фильме по максимуму. И даже чересчур. Над ночной карнавальной Венецией, под грохот фейерверков, освещающих чёрные каналы и строгую красоту зданий, плывёт воздушный шар, а в нем, обнимаясь, пьют вино изобретательница и искренне влюблённый Казанова.

 И такая от всего этого глазу невозможная лепота, что ещё чуть-чуть, и сделается натурально плохо. Как это с восприимчивыми людьми на высоте зачастую бывает.

 Сергей Синяков, «Газета.Ru»

 

 

 

 

 

Последние статьи