Герои нашего времени

Телевизионные премьеры июня удивили не только зрителей, но, похоже, и небеса, ибо по такому случаю там, наверху, на это время даже заменили нестерпимую жару на приятную прохладу, позволившую публике вернуться к телевизорам и припасть к живительной классике. То есть не к классике, конечно, а к её экранизации, за которую создатели первоисточников никакой ответственности не несут.

 

Итак, они сошлись - Лермонтов и Шаламов. Точнее, режиссёры Александр Котт и Николай Досталь, один из которых экранизировал Лермонтова, а другой - Варлама Шаламова. Правда, Котт создавал фильм по мотивам романа "Герой нашего времени", а Досталь совместил в своем фильме и биографию Шаламова, и его произведения.

 

Но сошлись не только Лермонтов с Шаламовым и Котт с Досталем. По дурной традиции сшиблись лоб в лоб два главных российских канала, давно уже работающих по принципу: "У соседа сгорела дача. Казалось бы, что мне? Чужой человек. А всё равно приятно".

 

"Россия" первой объявила о премьере и начала готовить к ней зрителей, назвав сериал "Завещание Ленина" главным событием сезона, которое необходимо увидеть всем.

 

Осталось, впрочем, непонятным, почему событие так долго ожидало своего часа и дождалось лишь в начале лета, когда телеаудитория заметно уменьшается. Но, допустим, это новое программное веяние, обещающее летнему зрителю не обычное прозябание под повторы, а неожиданные сюрпризы (не верю, но очень хочется такое допустить).

 

Продвижение сериала Досталя к зрителю обеспечивали политические "тяжеловесы" "России" - Николай Сванидзе в "Зеркале" и Сергей Брилёв в одном из первых выпусков новой "Пятой студии". Аудиторию, привыкшую к сериальной легкомысленности, готовили к тяжёлой, но очень важной для каждого думающего человека встрече с прошлым, которое многие не знают, а многим хотелось бы забыть, да оно, прошлое, не даёт, пытаясь то и дело вновь обратиться в настоящее. Именно этот выпуск премьерной "Пятой студии" продемонстрировал, кстати, и потенциал новой программы. В отсутствие привычной для государственного канала пропагандистской составляющей Сергей Брилёв, явно ощущая себя куда более свободным, чем в первом выпуске, провёл серьёзный и интеллектуально насыщенный разговор с создателями фильма и зрителями об уроках, которые необходимо извлечь обществу и из недавней истории, и из фильма, и из конкретной человеческой и писательской судьбы.

 

"Первый канал" своего "Печорина" к зрителю никак специально не продвигал. Он просто вытянул его из рукава и поставил в эфир ровно тогда, когда "Завещание Ленина" наконец было объявлено в программе "России". День в день, час в час и почти минута в минуту с сериалом Досталя. Причём и "Печорин" попал в эфир не с пылу с жару, а также давно уже был готов к употреблению, и также непонятно, чего ожидали руководители канала? Разве что подходящего момента вновь подсуропить конкуренту? Замечу, что в течение сезона на обоих каналах не было ни одного сколько-нибудь заметного сериала, способного привлечь аудиторию если не к самой экранизации, то хотя бы к её первоисточнику ("Тихий Дон", увы, не в счёт).

 

Подобная история случилась, как вы помните, и в позапрошлом сезоне, когда к сериалу "В круге первом" на "России" "Первый" выставил "Золотого телёнка". И хотя эти два телепроизведения невозможно и сравнивать, беспомощный и бездарный "Телёнок" начинающего режиссёра Ульяны Шилкиной оттянул на себя немалую часть аудитории, которая вполне могла бы достаться достойной и общественно значимой работе Глеба Панфилова.

 

"Печорин" Александра Котта хоть и подобротнее, чем "Золотой телёнок", но, в общем, тоже удача не большая. Его создатели, по их собственному признанию, ушли от той "странной истории", которую написал Лермонтов, и решили сделать героя НАШЕГО времени, то есть человека, который просто живёт в своё удовольствие. Печорин в исполнении Игоря Петренко получился именно таким: легкомысленным повесой, чуждым душевных метаний, знакомых большинству из нас со школьной скамьи. Если попытаться современным языком пересказать "содержание предыдущих серий", выйдет примерно следующее: живет себе некий чувак, скучает, праздно шатается среди таких же бездельников и решает прикола ради закадрить юную чувиху. Когда та втюривается в него и отшивает другого ухажёра (кстати, приятеля этого, ну как его, Печорина), он, поматросив, бросает её: "Отстань, я тебя не люблю". И возвращается к прежней чувихе, где его чуть не застукали... М-да, Михаил Юрьевич, простите племя младое, незнакомое!

 

А чтобы совсем уж уйти от "странной истории", придуманной Лермонтовым, авторы фильма сами напридумывали чёрт-те что, произвольно перемешав части романа, героев и домыслив, дописав то, чего в первоисточнике не было и быть не могло. В этой мешанине как-то совсем потерялся смысл происходящего: кто эти люди в мундирах, из какого они времени и какого лешего они время от времени с криком "Черкесы!" бросаются догонять джигитов, улепётывающих от них на резвых скакунах?

 

Тем, кто "Героя нашего времени" не читал, вполне достаточно будет скучного и вязкого сериала, чтобы убедиться, что вся эта классика - мурища страшная, как её ни осовременивай, как ни приглашай на главные роли популярных раскрученных артистов.

 

Те же, кто читал, может, и досмотрят сериал до конца, чтобы убедиться, как далёк он от первоисточника и до чего ж иные нынешние экранизаторы - мастера извращать классические сюжеты. Впрочем, даже и читавшие Лермонтова в сериале Котта классического сюжета попросту не узнают. Я, к примеру, то и дело по ходу просмотра обращалась за разъяснениями к собственной маме - преподавателю литературы, дабы как-то прояснить сюжет и вдобавок проверить: уж не склероз ли ко мне подобрался, поскольку я совершенно не помню ни таких поворотов, ни таких действующих лиц.

 

Николай Досталь в отличие от Александра Котта ничего не осовременивает и ничего не облегчает. Режиссёр не заигрывает и не заискивает перед аудиторией. История жизни Варлама Шаламова, которую он рассказывает долго и подробно, требует от зрителя огромного труда, соучастия и понимания. В этом смысле "Россия" сделала очень точный ход: она показывает по две серии сразу, существенно сократив рекламные вставки, которые в контексте происходящего смотрятся особенно неуместно и временами даже кощунственно.

 

Фильм "Завещание Ленина" не только и не столько о лагерных ужасах, пережитых Шаламовым, сколько о лагерной психологии населения целой страны, так до сих пор до конца и не изжитой. В фильме почти нет так называемых положительных героев, готовых даже в самых невыносимых условиях помочь товарищу, поделиться с ним скудной пайкой и поддержать словом утешения. Люди, что у Шаламова, что у Досталя, попадая в лагерный ад, теряют всё человеческое точно так же, как теряют всё человеческое другие люди, обязанные охранять и мордовать первых.

 

В фильме Николая Досталя нет просвета. Его главный герой так и не увидел неба в алмазах. Он умер, как и жил, гонимым и непризнанным, в одиночестве и нищете, однако сумел - один из немногих - сохранить достоинство и "человеческую силу в пустоте".

 

Этот фильм полезен тем зрителям, которые склонны идеализировать и мифологизировать советское прошлое: дескать, были перегибы, но и свершения же были. К тому же так просто не сажали. Сталин не знал. Зато мы делаем ракеты. Впрочем, таких, боюсь, не переубедить: у них какой-то особый угол зрения. А вот молодым, которые просто-напросто не знают своей недавней истории, но вслед за старыми повторяют все эти глупые сказки, может быть, станет страшно. И, может быть, они захотят-таки прочитать самого Шаламова - самого честного и беспощадного свидетеля и обвинителя эпохи, подлинного героя нашего времени.

 

«Известия»