Мастер покерного лица
20 мая 2005 г.
Виктор Милитарев
Вице-президент Института национальной стратегии
Текст Послания президента Федеральному Собранию двоится: он одновременно адресован и либералам и их западным группам поддержки, и российским консерваторам. В этом смысле текст одновременно обещает с одной стороны укрепление независимости и проведения сильной политики, а с другой стороны – ликвидацию опасений либералов и западных групп поддержки, то есть обещает ввести дебюрократизацию, следить за тем, чтобы налоговые проверки были для предпринимателей относительно безболезненными.
Но при этом в тексте есть два важнейшие пункта, которые делают его в достаточной мере ельцинским. Это сокращение срока исковой давности по делам о законности гражданско-правовых сделок, в первую очередь о законности приватизации, и обещание повысить зарплату бюджетникам всего в два раза за ближайшие три года. Первое обещание фактически обозначает признание законности залоговых аукционов, обозначает, что передела собственности и национализации не будет. Второе обещание означает, что мы не отойдет от требований Международного валютного фонда и не будем проводить политику, которая сводится к государственным интервенциям, выражающимся в конечном счете в повышении зарплат ради оживления внутреннего спроса.
Когда я первый раз это услышал, я очень огорчился, разозлился, но, послушав интервью президента на саммите Евросоюза и услышав еще о некоторых бумагах и заявлениях, я понимаю, что Владимир Владимирович достаточно хитрый. Политика внешне похожа на горбачевскую, но сам Путин хитрее Горбачева. И в этом смысле – совсем не обязательно, что эти два пункта обозначают капитуляцию.
Потому что есть заявление министра образования и науки Фурсенко, которое сделано с согласия президента, о том, что через три года средняя зарплата работника высшего образования будет в нынешних деньгах 30 тысяч рублей, то есть больше тысячи долларов, а зарплата работника сферы науки – 50 тысяч рублей. Если это правда, то это опровергает тезис о том, что зарплата бюджетников будет повышена только в два раза. А если не опровергает, то обозначает, что все равно в главных отраслях бюджетного сектора повышение зарплаты будет реальным.
По поводу исковой давности – если коллективный Путин захочет прижать олигархов (под олигархами я имею в виду, в первую очередь, нефтебаронов), то средства все равно есть. Потому что можно признать сделки законными, но пролить свет на нарушение налогового законодательства – что эти ребята годами не платят налоги в полном объеме. Можно обратить внимание, как это было уже сделано с «ЮКОСом», на то, как эти ребята любят порезвиться в сфере уголовного законодательства – существуют авторитетные свидетельства того, что такие убийцы как Пичугин свойственны не только «ЮКОСу», но и всем нашим крупным компаниям.
Далее – в Послании есть очень любопытный пункт об амнистии капиталов – сам по себе он может казаться компромиссом с крупным капиталом, но если это воспринять не как рекомендацию, а как требование вернуть деньги в Россию, положить их в российские банки, заплатить хотя бы подоходный налог, то это требования довольно жесткие. Если будет проводиться политика по затруднению пребывания этих капиталов за рубежом, если будут реальные угрозы, то возврат на внутренний рынок тех денег, которые наш крупный бизнес прячет за рубежом, может означать серьезные возможности для экономического роста.
Наконец, можно ввести такое законодательство, при котором формально эти люди будут продолжать оставаться управляющими нефтяными компаниями, но реально большая часть доходов, которые сейчас прячутся или переводятся в сокровища и огромные офисные здания, пойдут в бюджет. И в этом смысле то, что Путин договорился с европейским сообществом – дал им гарантии по поставкам нефти и газа – может быть ходом именно к этому. Потому что если соединить кампанию, которую по поручению Путина ведут министр природных ресурсов Трутнев и председатель комитета по антимонопольной политике Артемьев – на демонополизацию ТЭКа, на допуск к новым месторождениям только отечественных предпринимателей, но только тех, которые не держат деньги в оффшорах, - если это сочетать с линией обязательств перед Европой… А чтобы это сделать, надо потребовать от нефтяных компаний, чтобы их бизнес стал реально прозрачным. Это обозначает, по сути, контроль над покупателями и над ценами. Все это вместе может обозначать и патриотический сценарий.
Таким образом, к нашему большому сожалению, вопрос «Кто Вы, мистер Путин?» остается до сих пор открытым. И наш президент вот уж точно войдет в историю как мастер покерного лица – когда человек играет в карты и делает такое лицо, чтобы не было понятно, какие у него карты.
А то, что президент говорит в Послании о том, что демократия в России есть – это почти необходимый тезис, дежурная риторика. Только государства, которые авторитетно утверждают, что у них есть демократия, свобода и рынок могут войти в клуб великих держав. А то, что цель Путина ввести Россию политически в клуб великих держав – это отрицать невозможно, это видно из соглашения с европейским сообществам по четырем пространствам и дорожным картам, но вопрос – в какой роли. С другой стороны, пообещав сократить цензуру на телевидении, Путин дал конфету и консерваторам – он обещал выполнить извечную мечту российской оппозиции, которая существует с 1992-93 годов, ввести реальные наблюдательные советы на телевидении и дать всем политическим силам равное время на телевидении. Это обозначает, что КПРФ, «Родина», ЛДПР добирутся на телеэкранах. Собственно, есть версия, что переворот-то в 1993 году Ельцин учинил, потому что боялся закона, который депутат Олег Плотников провел по наблюдательным советам. То есть опять со стороны Путина эквилибристика виртуозная. Хотелось бы определенности, хотелось бы либо любить, либо ненавидеть, но не получается.
