Жил да был белый кот

Лига-пресс, (13:01) 12 января 2006 г.

Зачем продавать жену в бордель и как использовать белого кота, объясняет книга «Жёны и наложницы Поднебесной» – академическое исследование китайского эроса.

 Спамерам, рассылающим предложения по улучшению интимной жизни, стоит поучиться у древних китайцев – как рецептам, так и рекламе. Вот, к примеру, что говорится о действии одной из предтеч виагры: «Если не веришь в чудодейственную силу снадобья, прежде чем самому принять, подсыпь его белому истасканному коту. Три дня он будет в возбуждении, покрыв всех кошек, через четыре дня ни собаке, ни крольчихе проходу он не даст, его охватит сильный жар, потом из белого он станет чёрным и, наконец, забыв естественную надобность справлять, испустит дух. Так пусть же для тебя уроком будет судьба помолодевшего кота».

 Читайте научно-популярные книги, и вам воздастся!

 Приведённая выше цитата – из книги Виктора Усова «Жёны и наложницы Поднебесной».

 Как вы, наверное, поняли, название книги много уже, чем её содержание. По сути, перед нами исследование, охватывающее практически все аспекты сексуальной жизни Китая – любовницы и гомосексуализм, добрачные связи и эротические комиксы, брачный обряд и нравы в монастырях. Да чего там только нет – эрогенные зоны у женщин, динамика изменения численности наложниц у императоров, мода в одежде, отношение к детям, параметры, считающиеся идеальными для женщин (китаянки, кстати, бинтовали грудь, потому что наши верхние 90 посчитали бы там вульгарностью) и так далее и тому подобное.

 Примечательно, что это исследование – не обычная у нас компиляция из переводных западных книг, а первое в России оригинальное исследование китайского эроса. Более того – исследование, сделанное не безвестным популяризатором, а маститым ученым, известным китаистом: Виктор Усов – ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, доктор исторических наук. Причем автора не назовешь новичком не только в китаеведении, но и в историческом нон-фикшене: Усов известен как автор книг «Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века», «Последний император Китая. Пу И», «Китайский Берия Кан Шэн» и других. Да и к частно-альковной жизни Поднебесной он обращается не впервые, его работа «Евнухи в Китае» стала первым изданием в отечественной исторической литературе, посвящённой этому социальному феномену.

 Интимные отношения в Китае – это культурный материк, где всё не как у нас. В этом мире никогда не было эротических табу, и многие тексты, способные и сегодня вогнать европейца в краску, не только были разрешены, но и всячески рекомендовалась, и родители, желающие воспитать сыновей, выкладывали за них большие деньги. В этом мире отношение к мужчине и женщине было столь различно, что делало их едва ли не разными видами. Мужу и жене часто было трудно даже просто общаться: мальчиков с 7 лет начинали обучать классическим наукам, философии и каллиграфии, а женщина…

 Женщина была аппаратом для производства наследника и ничем более, культурный разрыв был громаден.

 В этом мире жену можно было запросто сдать на несколько лет в публичный дом – иногда просто для «исправления характера», и это часто считалось очень достойным поступком, если, к примеру, деньги за жену шли на заботу о родителях.

 В этом мире не существовало понятия измены, по крайней мере, со стороны мужчины.

 Женщина при интимном акте передаёт мужчине жизненную силу «ци» – это фундаментальное понятие китайской картины мира. Поэтому чем больше женщин – тем лучше, только этим мужчина укрепляет свою силу «ян». Не случайно даже такой ортодоксальный коммунист, как председатель ЦК КПК Мао Цзэдун, свято верил в эту даосскую догму и, считая, что половые сношения являются не только удовольствием, но и необходимым условием нормальной жизнедеятельности, имел гарем – при полном согласии и понимании народных масс.

 Понять этот мир, построенный на совершенно иных принципах, европейцу очень трудно.

 Поможет ли в этом книга «Жёны и наложницы Поднебесной»? Сложно сказать. Это действительно труд учёного, и в этом её сила и слабость. Профессионалы оценят и великолепный справочный аппарат, и обширную библиографию (в том числе и исследования на китайском языке), и особенно приложения – выдержки из классических трудов по этой теме, изданных в конце XIX – начале XX веков и давно ставших библиографической редкостью, вроде исследования проституции в Китае русского врача Корсакова (выдержки из книги «Пять лет в Пекине. Из наблюдений над бытом и жизнью китайцев», СПБ, 1902) или статьи иеромонаха Александра (Кульчицкого) «Брак у китайцев». Но, к досаде массового читателя, книга грешит традиционными проблемами подобных работ – сухостью стиля и академичностью фабулы. Западные популяризаторы обычно начинают с чего-нибудь позанимательней, наши же традиционно, прежде всего, отдают дань теории и тиранят толкованием философских понятий, нимало не заботясь о том, что, одурев от всех этих «ци», «дэ» «дао» и прочих инь-янов, читатель бросит книжку, так и не добравшись до самого ценного.

 Вы спросите – ну а как быть с тем, что давно существуют классические работы на эту тему, то же знаменитое исследование ван Гулика «Сексуальная жизнь в Древнем Китае»?

 Стоит ли собирать тот же велосипед, но уже на отечественной почве?

 Приведём только один пример. Д-р Шлегель в своей приведённой в приложении статье жалуется: «В Китае вместо возбуждающих средств часто пользуются книгами и эротическими гравюрами, которых бесчисленное множество; почти все издания лёгкого содержания – романы, анекдоты и проч. – изобилуют до того циничными выражениями, что буквально нет возможности остановиться на каком-нибудь из них».

 Действительно, многое из китайского наследия в области секса казалось европейцам настолько циничным, что даже в исследованиях середины прошлого века многие вещи становились «непроходными». Времена меняются, и сегодня мы без особого смущения воспринимаем то, что казалось шокирующим даже во времена ван Гулика. И, пожалуй, одно из главных достоинств книги Усова – это огромное количество цитируемых китайских текстов. Малоизвестных и неизвестных, от классической поэзии до сборников документов, издаваемых в Китае под грифом «ДСП».

 И, наверное, невозможно иначе понять, что значила любовь для китайцев, кроме как впитывая всё это их наследие, от простонародных виршей вроде:

 Ходят слухи, что монахи – эти крепкие ребята

 С изумительной осанкой – очень праведно живут.

 Они часто бреют лица, а их бритые макушки

 Столь же гладки и блестящи, как, простите, голый зад;

 Только блеск их не сравнится с блеском грозного орудья,

 Что монахи то и дело достают из-под плаща;

 Загребущие их руки все подряд схватить готовы

 И на крыс они похожи жадным взглядом алчных глаз, –

 до ажурных словесных плетений знаменитой поэтессы Се Тао, оставшейся в веках своей несчастной любовью:

 С веток пух по весне облетел.

 Ива вновь приуныла чуть-чуть.

 Вешний ветер к земле её гнёт

 И срывает одежды с неё.

 Нет ни капельки жалость к ней –

 Такова ветра вешнего суть.

 Он то с севера налетит,

 А то с юга к ней пристаёт.

 Вадим Нестеров, «Газета.Ru»

 

 

 

 

 

Последние статьи