Кто выдал "лицензию на отстрел" Зурабова
10 февраля 2005 г.
Георгий Бовт
Политолог
Даже как-то по-человечески становится жалко Михаила Юрьевича Зурабова. Ведь как все у него хорошо складывалось. И по бизнесу. И по карьере. И реформы, им предлагаемые, одна за другой нравились лично сами знаете кому. 
И тут вдруг в один непрекрасный день перестало все складываться. Как-то разом. Как будто по команде. Это так только в России бывает: цветет себе человек в номенклатурной нирване и вдруг – раз – и «воронок» к подъезду темной ночью. Ну, «воронок» еще, правда, слава богу, к Михаилу Юрьевичу не прибыл. Но мочат знатно.
И это, кстати, дает поводов даже больше не для жалости к этому персонажу (все-таки времена нынче гуманные, даст бог, обойдется все без ущерба для него как свободного физического лица), сколько к тому, чтобы разобраться в самой сегодняшней «технологии мочилова», технологии времен укрепившейся насквозь вертикали власти и полной подконтрольности СМИ известно кому. Так что с этой –сугубо политологической – точки зрения кампания «Zurab off!», безусловно, представляет чисто исследовательский интерес. Как оно все это нынче делается-то?
А вот как.
Первым «прокукарекал» известный менестрель «независимого журналистского расследования» по фамилии Хинштейн в МК. Ему (совершенно случайно, разумеется) попали в руки документы из прокуратуры о незаконной «прихватизации» супругой Зурабова Юлией землицы в несколько га в престижной части Подмосковья. Статья депутата-журналиста называлась «Главный рвач страны» и не оставляла сомнений в том, что автор не боится вызова в суд за оскорбление и прочий урон чести и достоинству на манер вызова в суд Фридманом газеты «Коммерсантъ». И уже тогда в голове мелькнуло: ой, неспроста это. Значит, право имеет. Значит, лицензию получил на отстрел.
А где оно у нас расположено-то – главное «охотохозяйство»? Адрес тот прост, как выстрел помпового ружья.
Потом, правда, настала пауза. Дня два, не больше. То ли «рвач» поехал в «охотохозяйство» с попыткой договариваться, то ли «охотники» уже расставляли флажки красные по периметру ареала обитания уже обреченного, как им кажется, «зверя». Некоторые в расчете на богатое праздное пиршество по итогам заклания жертвенной животины даже сели – прямо в Думе – на голодную диету. Чтобы, значит, на том пиру в очистившиеся организмы вошло побольше.
И вот после примерно двухдневной паузы вышеупомянутое «неспроста» подтвердилось. Прорвало всех. Мощно. И как-то уж очень одновременно. В кампании отметились все кому не лень: не нашлось ну ни одной федеральной газеты, которая не «вскрыла» бы в результате якобы собственного «независимого журналистского расследования» преступления супруги Михаила Юрьевича Юлии с пойменной подмосковной землицей. Что наиболее показательно: государственный телеканал «Россия», обычно не опускающийся до такой вот мелочовки, да еще в отношении действующего федерального министра, не поленился послать телеоператоров, дабы заснять скучные заснеженные просторы скандального владения и выдать все это в эфир в вечернем выпуске новостей.
Поскольку руководитель телеканала имеет здоровую гигиеническую привычку ездить в «охотохозяйство» за еженедельными советами-консультациями, то что-то мешает поверить в то, что сей сюжет в новостях стал некоей «творческой оплошностью», эдаким порывом рудиментов свободы слова.
Один знакомый пиарщик рассказывал также довольно смешную историю о том, как они пытались воспрепятствовать размещению антизурабовского материала в одной очень массовой (и желтой) газете. Были подключены самые высокие силы (все-таки не все в «охотохозяйстве» еще ополчились на Михаила Юрьевича). И уже казалось, что удастся воспрепятствовать, как вдруг уже под вечер в редакцию неожиданно заявился обычно не убивающийся текучкой главный редактор, лично поставил «компромат» в номер, после чего стремительно уехал, отключив мобильный телефон.
Все это, конечно, очень даже по-своему смешно.
Если бы не было так грустно.
Если бы Юлия Зурабова оказалась единственной-преединственной, кто в престижных местах Подмосковья «прихватизировал» энное количество га. Если бы оставалась она в этом качестве одна-одинешенька в окружении жалких хибар и сараев исторически спившихся аборигенов, а не дворцов государственных чиновников или же предпринимателей, взошедших добром и недвижимостью именно на контактах с государственными чиновниками и находящимися в их распоряжении потоками. Если бы патронирование на государственной должности разным собственноручно созданным медицинско-страховым «МАКСам» (а вспомнить еще торгующую медицинским оборудованием и фармацевтикой фирму супруги!) было бы в лице «мистера Зло» сегодняшнего дня, г-на Зурабова, драматическим и из ряда вон исключением, а не абсолютной нормой поведения для всех без исключения лиц, принимающих якобы государственные (а на самом деле частнокорпоративные) решения. Если бы тот же означенный господин, герой нашего очерка ранее уже не зарекомендовал себя, мягко говоря, неоднозначными достижениями что в здравоохранении, что в пенсионной реформе. Но тогда ему не только НИЧЕГО НЕ БЫЛО, а даже совсем наоборот, его телевизионные рандеву с президентом напоминали бы по жанру скорее лубок, чем публичную порку. То есть тогда все, получается, одобрялось. Притом что истории с подмосковной землей уж несколько лет и история эта вовсе не ровесница реформе монетизации льгот.
Еще любопытно, конечно, что мочат несчастного Михаила Юрьевича ровно те же люди, которые всего лишь несколько недель тому назад как бы эту же идею с монетизацией, как ни крути, поддержали – и словом, и делом. И не один не вышел ведь из строя, не рванул на себе тельняшку или там голубой мундир и не воскликнул: мол, честь моя, офицера действующего резерва, не позволяет участвовать в таком вот безобразии. Или там, мол, это мы не так посчитали все, это наша доля вины. Нет, и этаких признаний не слышно. Оно и понятно: считают одни, а «комиссарами» во главе заградотрядов, сливающими компромат по известным адресам, выступают другие. Которые не ошибаются, потому как стараются своими руками ничего не делать. Да и не умеют.
Так что же вдруг такое внезапное случилось, что невольно наводит теперь на сравнение сегодняшнего Михаила Юрьевича с тезкой его Михаилом Борисовичем? Который Ходорковский. Тот ведь тоже был лишь ОДНИМ ИЗ участников славной приватизаткампании залоговых аукционов. И выделился лишь, пожалуй, водолазкой на одной памятной встрече с хозяином Кремля (тогда как другие были одеты по-сервильному – в галстуках). И теперь отдувается почему-то в гордом одиночестве. Версий тут выдвигают несколько. Одни говорят: он сам себя заказал, руководствуясь тем, что, мол, президент наш только кажется авторитарно-грозным, а на самом деле не любит он увольнять людей. Тем более не любит их увольнять под давлением так называемой «общественности». Для офицера КГБ-ФСБ такое, конечно, есть недозволительное проявление слабости.
Другие говорят, что то ли где-то в шутку, то ли где-то полусерьезно прозвучала мысль о том, что-де г-на Зурабова метят в преемники совсем уж неэффективного и бледного Фрадкова. Уж очень, мол, хорошего мнения в последнее время о менеджерских качествах министра (вот уж чего не отнять, того не отнять) складывалось у президента. И уже даже неважно, правда ли сей слух или полный бред, но само наличие слуха о не санкционированных известно кем и известно откуда карьерных амбициях оказалось вполне достаточным для контрмобилизации тех, кто считает Фрадкова светочем экономической мысли и стратегии, для того чтобы, соответственно, скомандовать «фас!» по поводу его гипотетического обидчика.
Есть, разумеется, и совершенно политкорректная версия: мол, несчастного министра просто хотят сделать козлом отпущения за все плохо просчитанные монетизаторские почины. И вот в это почему-то верится с большим трудом. Потому как тогда получается, что его собираются снять за то, что он не справился с работой. А разве это нынче критерий? К тому же ведь не в адрес самого Михаила Юрьевича персонально направлены разящие стрелы решительных разоблачителей. А все против супруги его. То есть как бы бьют по касательной. В чем, с одной стороны, можно усмотреть некое историческое иезуитство (едва ли не у половины сталинского ЦК жены сидели в лагерях, отчего мужья их лишь подобострастнее вглядывались в глаза хозяина). С другой стороны, сказывается присущая нынешним временам политическая бздливость: а ну как лицензию на отстрел все же аннулируют, тогда неловкость будет. Ну и, разумеется, никто и не вспоминает о такой сущей нравственно-рудиментарной банальности, как то, что в любой другой стране мира (даже полудикой) сама по себе «засветка» на такой вот истории есть прямой и однозначный повод для самоотставки. Причем еще до конца всяких разбирательств и до того, как в любом уважающем себя «охотохозяйстве» поймут, что устраивать столь масштабную облаву на такой вот объект вообще-то, как нынче говорят, западло.
Потому что это уже будет не добыча, голову которой можно гордо повесить на стену над камином, дабы хвалиться гостям и кидаться в хмельном пиру в нее костями. А будет это уже падаль.
