Специальная теория Путина

Гигант либерально-демократической мысли, отец всей и всяческой демократии, 76-летняя особа, приближенная к Всемирному Правительству, - короче, сам Збигнев Бжезинский - опубликовал в Wall Street Journal программную статью "Московский Муссолини". В статье гигант на полном серьезе уподобил Владимира Путина Бенито Муссолини, а путинский режим - итальянскому фашистско-корпоративному государству 20-30-х годов прошлого века.

            По мнению т. Бжезинского, российская элита тоскует по великодержавному имперскому статусу России, воспринимает независимость Украины и Грузии как оскорбление, а сопротивление чеченцев русскому господству - как террористическое преступление. "Дуче добился того, чтобы поезда ходили по расписанию. Фашистский режим пробуждал чувство национального величия, дисциплину и превозносил мифы о якобы великом прошлом. Точно так же и Путин стремится сочетать традиции ЧК со сталинским стилем руководства страной военного времени, с претензиями русского православия на статус "Третьего Рима" и со славянофильскими мечтами о едином огромном славянском государстве, управляемом из Кремля".

            Вот так говорил намедни Бжезинский.

            М-да. Я давно подозревал, что этот поваренный в холодных войнах гарвардский специалист ни черта не понимает в России. Но кто бы мог подумать, что настолько не понимает!
            Непонятно, где и при каких трагических обстоятельствах встречал отец всемирной демократии представителей нынешней российской элиты, тоскующих по имперскому статусу России. Как человек, всегда живущий в неподдельно ненавидимой Бжезинским стране, я могу утверждать, что сегодняшняя наша элита тоскует по миллиардам зеленоглазых долларов и сахарным пескам загадочных островов, а разговоры о нации и империи воспринимает как опасную попытку отнять у нее время или - того хуже! - развести на деньги…

            Впрочем, не интеллектуально-научный уровень либерального мегакумира есть предмет нашего исследования. А образ Владимира Путина, которого все чаще сравнивают и с Муссолини, и с Франко, и даже с Наполеоном I (Бонапартом). Авторы таких метафор - или безнадежные простаки, или беззастенчивые льстецы. Муссолини, Франко, тем паче - Наполеон Первый были людьми власти. И беззаветно любили они самоё власть. Ту мистическую субстанцию, которая дает ее носителю истинное право вершить судьбы малых сих и потому делает властеносителя подобным Богу. Эта субстанция не хранится в сейфовых ячейках банков. Ее нельзя измерить на вес и растворить в воде. Запредельно сладостный вкус власти открывается немногим. А добывается этот вкус - на баррикадах, в землянках, на полях сражений.

            Тот же Муссолини, настойчиво поминаемый Бжезинским в контексте Путина, в 1922 году пришел к власти, возглавив поход 26 тысяч яростных сограждан на Рим. Можно ли представить себе Путина во главе многотысячного похода на первопрестольную?

            Вообразим ли Путин, сидящий с подствольным гранатометом в блиндаже перед решающим вооруженным броском в пекло борьбы за власть? Наконец: смотрится ли Путин даже в умеренно интеллигентной роли лидера парламентской оппозиции?

            Очевидный ответ на все три вопроса: нет. Путин и Муссолини (а также Гитлер, Франко и далее до А.Г. Лукашенко) - всходы разных посевов.

           Если присмотреться, то нельзя не увидеть, что наш президент любит не власть, а атрибуты власти. Дворцы, самолеты, лимузины, яхты, почетные караулы, Charles Lafitte 1815 года издания, хрустящего вальдшнепа в соусе белой калины, слова "Геркуланум" и "Корфу", тени Шредера и Берлускони. И народные восторги, конечно. И вертикальное сияние виртуального рейтинга, на протирание которого ежегодно списываются мегатонны сверхчистого кремлевского спирта.

            Но власть как орудие мрачного демиурга, как поле, в котором вспыхивает разряд сияния, - для Путина почти невыносима. Почти каждый, кто смотрит иногда общенациональное русское телевидение, научился видеть, что от бремени власти демократически избранный президент РФ становится буквально серо-зеленым.

            Еще раз: попробуем представить себе Владимира Путина, выходящего к пятисоттысячной толпе и бросающего в нее: Вы готовы умереть за меня и Россию? А в ответ - колыхание восторга и неистовый рев.

            Представили? Не выходит? То-то же. А вы говорите: Муссолини, Муссолини.

            Главный управляющий

            Занудные кремлевские разговоры о том, что президент РФ - всего лишь наемный менеджер с фиксированным сроком контракта, далеко не случайны. Владимир Путин и в самом деле не считает себя Хозяином Земли Русской. А считает - управляющим большим поместьем.
            Поместье это очень старое - 1200 лет в обед. До недавних пор принадлежало оно знатному русско-немецко-грузинскому роду. Но последний русский хозяин оказался человеком легкомысленным, пьющим и слабым по части женских прелестей. Потому поместье потихоньку захирело и было заложено американскому миллионщику.

            Последнее, что сделал хозяин перед пенсионным отъездом в Париж навсегда, - назначил главного управляющего. Честного, аккуратного, из небогатой, но порядочной семьи обрусевших немцев. И остался наш управляющий с поместьем один на один.

            Американец, собака, правда, два раза в год письма шлет и еще раз в год отчет требует. Но самолично указаний точных не дает, а потому, как ему по высшему разряду угодить, - непонятно. Но стараться надо!

            Поместье, конечно, бессмысленно, неразумно большое. Когда-то было еще больше, но последний хозяин гектаров триста в дурака проиграл и в казино прокутил. Но даже пятьсот - чересчур. Но уменьшить поместье управляющий не решается. Мало ли кто чего потом говорить будет - дескать, не уберег доверенное добро!

            Работает главный управляющий очень неплохо, если не сказать - просто хорошо.

            На твердые пять с минусом. Пшеницы в полтора раза больше собирать стали.

            Долги почти все отдали. Охрану новую поставили - старых разгильдяев разогнали.

            Выпуск стенгазеты наладили: оранжевый негр Леопольдыч, в свое время вывезенный бывшим хозяином из какой-то там Эритреи, каждую неделю славит успехи управляющего фломастерами трех цветов. Не все, правда, стенгазете верят.

            Народец, по правде сказать, в поместье сплошь убогий и угрюмый. Работать не хочет, не любит и не умеет. Скотник Акимыч неизменно мертвецки пьян. Лакей Абрам Фирсович на старости лет совсем сдал - перестал мыться и распространяет в главном доме жуткое зловоние. Кухарка Фекла русскому языку почти разучилась и все норовит принести водку вместо чая. Ключница Пульхерья, сожительница пьяного скотника, то и дело бросается на управляющего с дикими криками "Отец родной!" и просит денег на поправку здоровья ее слепой колченогой кошки. В общем, полный караул.

            Хочется закрыть глаза и вообразить, как весь этот скотоподобный люд - невменяемые бабы и мужики разом куда-то исчезли. А их место заняли длинноногие модели от Лагерфельда и стройные рафинированные клерки от Hugo Boss. И надо бы, конечно, разогнать прескверных холопов, да пока рука не поднимается. Но платить им не будем. Все равно деньги пропьют, а там, глядишь, вообще из берегов выйдут и стога хозяйские подожгут. Нет, деньги - они холопов не любят. Деньги надо складывать в бронированных подвалах господского дома, на самый что ни на есть черный день.

            И только тогда отдыхает от неустанных трудов главный управляющий, когда закрывается на излете терпкого дня в огромном барственном кабинете, с настоящими картинами Шилова и фальшивыми - Лансере, в обществе любимой собаки чрезвычайно королевских кровей и, пригубив веселое "Асти Спуманте" иль папского замка вино, грезит беззаветно о дне, когда служба его закончится. Но вдруг странная мысль пронзает его: а на кого все оставить?

            И еще иногда видит главный управляющий, занимающий временно большую хозяйскую спальню, страшные и одинаковые сны. Про то, как скотник Акимыч, протрезвев, поднял всех неблагодарных мужиков. И пришли они, с вилами и топорами, к балюстраде главного дома и заорали нечеловеческим голосом: Почто отравил старого барина, немчура проклятая?

            - Подите прочь, свиньи, я за этого вашего барина все долги поотдавал…

            Тут, слабо вскрикнув, он просыпается. И тотчас вызывает Леопольдыча.

            - Леопольдыч, сходи, дорогой, выясни: любит меня еще мой народ?

            Через два часа Леопольдыч возвращается к начальству и с важностью чрезвычайной докладывает:

            - Так точно, ваше превосходительство, 72 процента холопов как из пушки души не чают. Еще 28 процентов найтить не удалось.

            И отходит тогда больная душа главного управляющего. Нет, все-таки 117 поколений господ не зря постарались. Не зря.

            Настоящий Муссолини

            При Бенито Муссолини в Италии было очень много плохого. И мы знаем, что погубил дуче и его режим альянс с Адольфом Гитлером.

            Но было при Муссолини - horribile dictu! - и кое-что не очень плохое.

            С 1922 по 1938 год население Италии выросло на 15%. За время правления Муссолини была практически полностью разгромлена мафия. В 1929 году был подписан Латеранский конкордат, и католичество стало государственной религией Италии, а во всех школах страны было введено преподавание основ католицизма. В 1932 году был учрежден Венецианский международный кинофестиваль. В 1934 и 1938 годах сборная Италии выигрывала чемпионаты мира по футболу.

            А вот так говорил Муссолини. Послушайте.

            "Человек - это индивид, связанный с нацией, с Отечеством, подчиняющийся моральному закону, связующему индивидов через традицию, историческую миссию, чтобы в сознании долга создать высшую жизнь, свободную от границ времени и пространства. В этой жизни индивид путем самоотрицания, жертвы частными интересами, даже подвигом смерти осуществляет чисто духовное бытие, в чем и заключается его человеческая ценность".

            "Стремление к империи, то есть к национальному распространению есть проявление жизни; обратное, "сидение дома", - признак упадка. Народы, возвышающиеся и возрождающиеся, - всегда империалисты; умирающие народы отказываются от всяких претензий".
            Ну и при чем здесь, спрашивается, Владимир Путин?