Креативный холуй
16 августа 2005 г.
Георгий Бовт
Политолог
Наверное, в тот день этот человек, работающий в миру депутатом Приморской краевой думы, пришел домой как обычно. Как обычно поужинал в кругу семьи, посмотрел телевизор. Лег спать и спал спокойным сном праведника. А утром ему уже звонили с разных телеканалов, радиостанций. Просили комментарий: как он додумался до мысли переписать Конституцию, чтобы Путина выбирали президентом еще и еще после 2008 года? И он, проснувшийся знаменитым, простодушно и охотно комментировал: мол, если Путину не позволить избираться еще и еще, то это будет ущемлением его, депутата и гражданина, избирательных и вообще конституционных прав. Потому как ограничений может быть только два: либо человек недееспособен, либо он осужден. О Путине ни первого, ни второго не скажешь. Видите, как все просто.
А все-таки любопытно, например, что этому приморскому конституционному новатору сказали в семье? Обсуждал ли он свою духоподъемную инициативу с женой, к примеру. И сказала ли она ему в ответ: «Kакой же ты у нас умница, никто в стране до сих пор до такой сущей простоты не додумался, а ты вон как, додумался»? И ласково обняла и поцеловала его в его умный лоб. А потом они вместе, наверное, долго не могли заснуть в супружеской постели, все обсуждали и обсуждали, как позвонит ему по правительственной связи, а то и прямо домой сам Путин, как скажет ему большое президентское спасибо. Или, к примеру, если он все-таки не позвонит (занят все же человек сильно большими государственными делами), но все-таки его заметят, такого-то умного, вызовут в Москву, в саму «Единую Россию». И будут там с ним долго и внимательно беседовать, спрашивать его мудрого совета, как им лучше, значит, переписать эту гребаную Конституцию, в которой ни они, ни другие до них так позорно не усмотрели столь существенного изъяна, как ущемление прав приморского депутата и гражданина. И будут показывать его по центральному телевидению, брать всевозможные интервью. И он будет им всем отвечать, а они, его семья, будут на него глядеть не нарадоваться.
И сказали ли ему дети его: «Молодец, папа, мы как раз тоже хотели, чтобы Путин правил подольше, потому как он клевый мужик»? А детям его в школе, скажем, стали ли все одноклассники завидовать, что у них такой всероссийски прославленный отец? А учителя, учителя стали ли ставить им повыше оценки в порядке, значит, поощрения отцовской гражданской позиции?
А друзья его? Поддержали ли его друзья за «чашкой чая»? Мол, молодец, мол, смелый гражданский поступок совершил и все такое прочее.
Да что друзья – коллеги по Приморской думе, как они-то отнеслись к его столь важной государственной инициативе? Похлопывали ли плечу после заседания? Подбадривали ли? Похвалил ли его за столь своевременную инициативу думский председатель? Пригласил ли к себе в кабинет, чтобы обсудить неспешно и вдумчиво, как им, уже теперь вместе, продвигать в Приморской думе, а затем уж и по всей стране эту спасающую страну от хаоса и распада конституционную новацию?
Быть может, все или хотя бы кое-что из вышеописанного действительно произошло с приморским депутатом.
А вдруг все же нет?
А вдруг в его семье его не поняли? Вдруг посмотрели как-то странно – чего это он, мол, лезет поперек батьки в конституционное пекло? Вдруг жена, вместо того чтобы погладить по голове и поцеловать в умный лоб, стала корить его за то, что высунулся: мол, теперь же завистники проходу не дадут, мол, люди на лице будут показывать, причем показывать недобро. У нас ведь, как известно, страна завистников. А вдруг еще дети, представители поколения Next, подумали про себя: «Чего это наш папашка того-с, совсем крышей поехал, хрень какую-то удумал, теперь нас в школе засмеют как детей выскочки»?
А вдруг и коллеги его не поняли? Вдруг стали отворачиваться, вдруг стали руки не подавать? Вдруг вызывал его к себе спикер да и наорал? Потому как ему, спикеру, уже из самой Москвы позвонили и тоже наорали, чтобы он со своими дурацкими инициативами, о которых ему никто приказа не давал, заткнулся бы поскорее да обуздал бы своих не в меру активных дураков-депутатов.
А вдруг – самое неприятнее – его друзья, многих из которых он знал многие-многие годы, еще со школы, стали обходить его стороной, отворачиваться в сторону, шептаться за спиной? И из этого шепота до него отчетливо донеслось это гадкое слово – «холуй».
И слово «холуй» услышали его дети, им вроде бы его кричали вслед в школе. Услышала это же слово и жена. Услышали это слово и родители.
Но что должно быть вдвойне обидно приморскому депутату – холуем он оказался просто глупым. Потому как отличие умного (хитроумного) холуя от глупого всего-навсего одно: первый справно выполняет то, что ему прикажут сверху, а второй пытается креативить по собственной дурацкой инициативе. И почти всегда такой холуй-дурак попадает впросак. Потому как холуйство и какая-либо самостоятельность – вещи несовместные. Таким никогда не звонит ни по какой связи президент Путин.
Хотя, конечно, холуев он, бывает, и использует.
