Путинская премия
29 июня 2007 г.
Евгений Лавлинский
политолог
Нижегородский мэр Вадим Булавинов дает квартиру каждой молодой паре, родившей тройню. Такое мало кому удается — родить троих сразу. У меня вот тоже трое детей, но они появились постепенно, поэтому и квартира мне не положена. Благо она у меня уже есть.
Упаси меня внутренний цензор подвергнуть сомнению благодеяния градоначальника. Он мог бы ничего никому не давать, и никто б не спросил.
Однако сам подход показателен. При всем том, что мэрские подарки, безусловно, щедры, остается на душе странное ощущение. Забавная ситуация: чтобы заслужить щедрость власти, нужно совершить чудо. Своеобразная религия навыворот: не пастыри демонстрируют пастве свою силу, но паства соревнуется в удивительных кульбитах. Смотрите, пастыри, мы умеем! Жить без надежды, рожать без спроса, и даже иногда троих сразу.
Втайне все, конечно, надеются на то, что пастыри захотят делать чудеса первыми, по собственному почину. В первую голову — самый первый человек в стране. Недавно он, к удивлению многих, заговорил о спасении демографии. В явной надежде на немедленную реакцию народа, ответное сердцебиение в такт и все иные поступательные движения, со временем переполняющие роддома.
В детской поликлинике, ожидая очереди, никто не обсуждает взахлеб последние обещания президента. Наш средний золотоголовый сын делает бодрые зигзаги по коридору, иногда попадая в развевающийся белый халат, как в западню. Стоит потом, ошарашен: что это было? кто тронул его макушку мягкими быстрыми пальцами? куда пропало белое, накрывшее с головой?
Молчат о спасении демографии мамы в раздатке, где мы получаем кефир и молоко на младшее дитя наше, черную, неустанно гугулящую девочку. Озабочены иным родители в школе, где учится наш старший, внимательный к миру, тонкий и задумчивый мальчик.
Все тихо делают свое дело. Раздевают детей, одевают детей, гладят детей, целуют их в горячие щеки, проверяют, на месте ли сменка, укладывают мягко позвякивающую бутылочку с кефиром в пакет.
Нет, на кухне мы, молодые и не очень молодые родители, давно все обсудили. С должной мерой радости и привычной — скепсиса.
Догадываюсь, что мамы, встречаясь на улице тихо покачивающимися колясками, чуть ли не шепотом обменивались друг с другом новостями. «Ты слышала, да?» — «О, конечно… Было бы хорошо…»
В колясках лежат теплые и ароматные, как пирожки, младенцы с зажмуренными глазками, только соска иногда вздрагивает: человечек разволновался от правительственных новостей и успокаивает себя, чмок-чмок-чмок. Обоюдную для матери (боже, как ей больно) и ребенка (господи, как ему страшно: из живота в яркий, громкий мир) муку, муку, муку оценивают уже в полторы тысячи рублей. Даже в три тысячи, если ребенок второй.
Детские пособия, которые были кромешным стыдом для бесстыдной во многом страны, подросли на веселых дрожжах президентского послания…
Поговорив, мамы идут вослед за тихо, как корабли на холостом ходу, катящимися колясками. Мамы улыбаются. Появился реальный шанс не бояться пойти по миру: дети прокормят. Как здесь не улыбаться.
Другое дело — родовой сертификат. О нем разумные молчат.
Думаю, трудно найти человека, который всерьез и громко скажет: через три года я рожу, оттого что глава государства пообещал мне сертификат на 250 тысяч рублей. Которым, опять же, можно будет пользоваться не через три года и девять месяцев, а много позже, когда придет время ребенка, к примеру, учить.
У нас настолько далеко никто не мыслит. Я не говорю: у нас в России. Я говорю: у нас в раздатке, у нас в поликлинике. Никаких обобщений, только тихие, ненавязчивые наблюдения.
Люди думают примерно так: что будет, когда придет новый президент и у него окажется иной взгляд на спасение демографии? И будут родовые сертификаты как ваучеры. Помните, однажды нам пошутили: дескать, приходите через десять лет с этой бумагой за машиной «Волга». Вот и сегодня получается точно такая же история.
«Если власть опять передумает и родовые сертификаты можно будет сдавать в музеи, куда мы денем детей, которых обнадеженно родили?» — так могут рассудить ждущие
Те, кто собираются рожать, рожают, не дожидаясь решения правительства. Замечательно рожают ясные и простые люди, я видел их в раздатке и поликлинике, я знаю.
Другой вопрос, что, когда речь идет о детях, ждать от государства ничего не стоит. Оно не спасает душу, для этого есть иное ведомство. Там ничего не знают о родовых сертификатах, там мало наслышаны о детских пособиях.
Нам завещали прилепиться друг к другу, плодиться и размножаться, не оставив к этому завету никаких примечаний, соответствующих времени. Приходится разбираться самим.
