Несостоявшееся предчувствие

Лига-пресс, (00:00) 25 июля 2005 г.

От работ Алексея Учителя уже традиционно ожидается нечто. Его «Прогулка» и «Дневник его жены», или «Мания Жизели» произвели на зрителей сильное впечатление. Поэтому от следующей его работы – «Космос как предчувствие» - тоже этого ожидали. Несмотря на то, что фильм получил главный приз последнего Московского международного кинофестиваля, скажу, что «Космос как предчувствие» ожиданий не оправдал.

Если посмотреть на внутреннюю фактуру фильма, то такая высокая оценка работы режиссера вызовет некоторое удивление. Перед нами - зарисовка широко распространенного мифа о несчастности и подавлении человека в эпоху социализма. Весь внешний слепок эпохи сделан великолепно, впечатляет точность воссоздание того времени во внешнем антураже – от костюмов и походки героев, до зданий, памятников и проезжающих на заднем плане автомобилей.

Но один из главных героев – Герман – совсем не похож на человека той эпохи, скорее, в нем черты нынешнего времени – и в манере высказываться, и в отношении к другим людям, и вообще в том, как он воспринимает действительность. Между тем Герман и есть носитель тех самых предчувствий, о которых и снят фильм. Его случайная фраза, брошенная для конспирации, что вот-де скоро люди полетят в космос, и он один из тех, кто может быть в числе первых, - так сказать квинтэссенция фильма. В космос действительно вскоре полетели, хотя и без этого невольного пророка. Впрочем, Герман туда и не собирался. Его стремления были – к свободе как ее понимает герой, - то есть, в соответствии с мифологемами советского и постсоветского времени - на счастливый Запад, о котором, конечно, молодой человек ничего не знает. Ему известно лишь, что там иные ценности (символом которых выступает транзистор, благодаря которому Герман постоянно слушает иностранные песни), и предполагает, что там бы его не посадили ни за что, просто потому, что много «острил». Правда выучить хоть пару слов по-английски у стремящегося на «свободный Запад» не получается.

Попытка Германа сбежать на иностранное судно, стоявшее в порту, оказывается провалом. Оно уходит до того, как молодой человек успевает до него доплыть. Дальнейшую судьбу героя режиссер зрителю не сообщает: в последний раз Германа мы видим среди бушующих морских волн, в бешенстве глядящего на уходящий пароход. Утонул он или нет – не имеет значения, ясно одно – желанной свободы, которую олицетворяет западное судно, ему достичь не удалось. Зато ее приход знаменует, с точки зрения режиссера, полет Гагарина в космос, и сам Гагарин. Его полет дан как в фильме как символ какого-то ожидающегося прорыва.

Возможно, это фильм показался трогателен зрителю средних лет, который умиляется при виде Гагарина, который, конечно же, является знаковой фигурой своего времени. Может быть, он зацепил чем-то тех, кто тоже, как Герман, пострадал в советскую эпоху от своего «остроумия». Может быть, у многих он вызвал ностальгию умело воссозданной атмосферой жизни того времени. Однако в фильме нет подлинной глубины. Нет и прорыва.

Татьяна ЕЛЬКИНА.

Последние статьи